Повседневная жизнь российского рок-музыканта

«Знаешь, мне самому страшно интересно в этом разобраться, ведь получилось так, что мое творческое «я» как бы расслоилось на две ипостаси: то, что в моих стихах было хулиганско-лично- асфальтового, перекочевало в «Бахыт Компот», а мое стремление к ясности стиля (я даже не подозревал, что оно существует, но оказалось, что я — традиционщик, причем кондовый, и мои ориентиры лежат в поэзии прошлых лет, а не в усыпляющем всех неоавангарде) ведет соответственно к изучению кухни поэтов предыдущего и восемнадцатого столетий. Короче, у меня пошли стихи для, скажем так, несколько рафинированной публики. Но и в той, и в другой части моего нынешнего творчества существует один и тот же дух — дух веселой античности, дух гармонического человека. Как, скажем, у древних греков ученость не входила в диссонанс с проявлениями личной жизни: почитав книжки Аристотеля и Платона, греки с легким сердцем напивались и шли с товарищами к девкам — бражиться пару дней с менадами…»

Глава 24 Школа наслаждений. Фильмы, близкие по духу

Самое важное для нас искусство — это кинематограф, — кажется, так говаривал Владимир Ильич Ленин. Не отрицая его пророческих слов, мы решили узнать, какие фильмы любят наши рокеры. По-моему, Владимиру Ильичу не все понравилось бы из этого списка, ну да рокеры — это вам не брокеры, поэтому одному милее «Ленин в Польше», а другому — Трус, Балбес и Бывалый…

Борис Гребенщиков: «Это — все захаровские фильмы: «Обыкновенное чудо», «Приключения принца Флоризеля», «Тот самый Мюнхгаузен», «Калиостро». Но лучшим, что сделано в России в кинематографе, я считаю серию про Шерлока Холмса. Это может показаться парадоксальным, но для меня «Шерлок Холмс» значит больше, чем даже Тарковский, хотя Тарковского я очень люблю. Он всеобъемлющ, но работает на другом уровне. А «Холмс» мне более приятен, он мне больше дает. И он гораздо совершеннее!»

Друзья Цоя рассказывают, что любимым фильмом Виктора была лента «Войти в дракона» с Брюсом Ли в главной роли. Цой не только смотрел этот фильм десятки раз, но и под его воздействием добился вполне ощутимых успехов в восточных единоборствах, что, кстати, хорошо видно в фильме «Игла».

Алик Грановский: «Практически все фильмы Гайдая, кроме последнего, где он про перестройку что-то снял. А старые фильмы могу смотреть бесконечно. Правда, последнее время, когда я их смотрю, меня все больше грусть охватывает: ну почему эти трое великих комиков — Вицин, Никулин и Моргунов — снимались так мало вместе? Ведь на Западе из них же сто серий сделали бы! А у нас я насчитал только шесть фильмов, да и то не во всех они главные роли играли. А ведь сейчас таких образных актеров больше и нет!..»

Александр Минаев («Тайм-Аут»): «Я люблю старые фильмы, еще годов 50-х. Не знаю уж почему, но они очень душевные и хорошо на сердце ложатся. «Весна на Заречной улице», «Девчата» — это ж классика! Эти фильмы можно смотреть просто подряд. Да фактически любой фильм с Николаем Рыбниковым — это, как сейчас говорят, блокбастер!

А идеал актера для меня — Евгений Леонов. Я считаю, что это непревзойденный мастер. Есть много прекрасных актеров, но лучше, чем он, я, честно говоря, не видел. А такой фильм, как «Кин-дза-дза», я подряд могу смотреть сколько угодно. Из творчества Леонова я черпаю очень много. Его образ меня толкает на определенные действия. Мне говорят, что иногда даже интонации в голосе у нас с ним похожи. Это все, конечно, происходит подсознательно».

Валерий Скородед («Монгол Шуудан»): «В свое время на прокате фильма «Неуловимые мстители» СССР получил миллиардные доходы. Уверен, что если бы кто-то сейчас смог поставить «Неуловимых мстителей» наоборот, где Данька, Валерка, Яшка Цыган и Ксанка воевали на стороне белых, то этот фильм побил бы все рекорды посещаемости».

Наталья Медведева: «Мне импонирует Пазолини — своими антибуржуазными настроениями, но я не большая поклонница его таланта. А вот Лени Рифеншталь — одна из лучших мировых кинодокументалистов, а ее «Триумф воли» — один из лучших фильмов в мировом кинематографе! Мне близка эстетика Лени: прославление мужского начала, героизма, мускулинности. Глядя на экран, можно только посочувствовать, что у нашей сегодняшней армии ничего подобного нет».

Гастрольные байки

После того как Дмитрий Умецкий покинул свою родную группу «Наутилус Помпилиус», он решил снимать большое кино. Сказано — сделано. И вот уже готов сценарий фильма «Вальс для Марии», в основу которого положены некоторые любопытные факты из биографии бабушки Умецкого, живущей ныне в Германии, в городе Золингене. Начались съемки, но кроме съемок каждый кинематографист обязан исполнять кучу светских обязанностей, например, посещать кинофестивали — так в кино называются кинематографические сейшны и тусовки.

Надо — так надо! И отправился Дима на фестиваль телепрограмм «Пост-Монтрё», проходивший на теплоходе «Мария Ульянова» во время плавания из Москвы в Петербург. Фестиваль получился, надо сказать, весьма престижным, а его изюминкой стал показ промоушн-материала из фильма Умецкого.

Первым, кто в полной мере оценил «Вальс для Марии», оказался один из директоров швейцарского телевидения Марко Стоклин. Красавец-мужчина, мимо которого не могла пройти, не остановившись и не смахнув слезу отчаяния, ни одна женщина, он и смеялся, и плакал, глядя на экран. Скажем более: он был одним из немногих, кто по-настоящему «въехал» в фильм. А причина была проста: рокер рокера, как сказал Умецкий, видит издалека. Когда они познакомились, оказалось, что Стоклин играл в одном из первых составов «ELO». Познакомились они также по-рокерски:

— Я ненавижу кино! — сказал один.

— Я тоже его ненавижу! — сказал другой.

— Но я еще терпеть не могу телевидение, — сказал первый.

— А я тем более! — закончил кощунственный диалог второй.

После такого «обмена любезностями» новые друзья уже не расставались. Умецкий учил Стоклина старым «наутилусовским» шуточкам, и чинная пароходная тусовка в ужасе от них шарахалась. Они же, отколов какую-нибудь хохму, знай себе кричали: «Эншн рашен традишн!» («Старая русская традиция!») Больше всего Стоклину понравилось закусывать водку свежими помидорами по заветам московских панков.

Хмурая и неприступная израильская делегация «сломалась», прослушав боевик Умецкого «Дорога в Иерусалим». Теперь уже они, заслышав знакомые звуки, ходили по пятам за Умецким, предлагая все его песни перевести на иврит.

Но самой плодотворной оказалась для Умецкого встреча с китайской делегацией. Они все сразу пришли к нему ранним утром после ночного банкета (надо ли объяснять читателю, какие чувства испытал Умецкий?) и хором принялись расхваливать его музыку и просили принять участие в создании китайского фильма. Вернее, говорили-то все разом, но переводила одна юная китаянка, которую Умецкому вскоре удалось обнять. Тут все разом замолчали, а лицо второй женщины — очень большой и очень пожилой — вытянулось и окаменело. (Потом выяснилось, что эта дама была директором «ихнего» Госкино.) Известно, что в Китае могут арестовать за связь с иностранцем, а тут!.. Умецкий же как ни в чем не бывало продолжал обнимать хорошенькую китаянку.

После минутного оцепенения разговор продолжился. Китаянка переводила:

— У вас в фильме появляется Горбачев. Ваш фильм о политике?

— Да-да! В фильме есть политика! — радостно закивал Умецкий.

— Тогда мы не сможем купить ваш фильм, — перевела китаянка, а китайцы принялись