— Левый берег Вдовьей от Арбалетных холмов до Гона и все острова на реке. Мельницы Пшеничная и Господская, руины Илистого, Упоение, Долина Битвы, Старая Кузница, деревни Пряжка, Черная Пряжка, Надгробия и Глинистый Пруд. Торговый городок у Грязнули. Леса Осиный и Лоргенов, Зеленый Холм, Барбины Сиськи. У Блэквудов они зовутся Меллиными, а раньше Барбины были. Ну и Медовый Цвет с пасекой. У меня все отмечено, милорд, поглядите. — Бракен предъявил карту.
Джейме развернул пергамент на столе, прижав золотой рукой.
— Порядочно земель. С ними ваши владения возрастут на добрую четверть.
Бракен упрямо сжал губы.
— Все они принадлежали когда-то Стонхеджу. Блэквуды их украли у нас.
— А вот эта деревушка, что между Сиськами?
— Денежка. Тоже наша была, но уже сто лет считается королевским леном. Ее можно вычеркнуть, мы просим лишь то, что забрали Блэквуды. Ваш лорд-отец обещал их вернуть, если мы усмирим лорда Титоса.
— Я видел на стенах замка знамена Талли и лютоволка Старков — стало быть, вы не усмирили его?
— Мы заперли его в Древороне. Дайте мне людей для штурма, милорд, и вся семейка у меня не то что усмирится, а упокоится вечным сном.
— Если я дам вам людей, то усмирять будут они, а не вы. Не могу же я самого себя награждать. — Джейме снова свернул пергамент. — Можно оставить карту себе?
— Карту берите, а земли наши. Мы сражались на вашей стороне; Ланнистеры всегда платят свои долги.
— На нашу сторону вы перешли не так уж давно — на неприятельской сражались гораздо дольше.
— Король простил нас за это. Я потерял племянника и побочного сына. Гора снял наш урожай и спалил все, что не мог увезти. Сжег наш замок, надругался над моей дочерью — по-вашему, я не заслужил возмещения?
— Горы и моего отца больше нет. Вам оставили голову, разве этого мало? Нельзя ведь отрицать, что вы присягнули Старку и оставались верны ему, пока лорд Уолдер его не убил.
— Его — и с ним дюжину моих родичей. Да, я был ему верен и вам тоже буду, если поступите со мной честно. Я склонил колено, не видя смысла хранить верность мертвому и проливать за проигранное дело кровь Бракенов.
— Разумно. — «Хотя неразумие лорда Блэквуда заслуживает большего уважения». — Вы получите свои земли — вернее, часть их, поскольку и Блэквудов усмирили частично.
Лорд Джонос, похоже, остался доволен.
— Мы согласны на любую долю, какую милорд сочтет нужным нам уделить, но и с Блэквудами, если позволите дать вам совет, не стоит миндальничать. Измена у них в крови. До прихода андалов всей рекой правил дом Бракенов. Мы были королями, а Блэквуды — нашими вассалами, но они предали нас и захватили наш трон. Все Блэквуды — предатели от рождения, помните об этом, когда будете говорить с ними.
— Буду помнить, — пообещал Джейме.
Первым к воротам замка подъехал Пек с мирным знаменем, за ним Джейме. Двадцать пар глаз следили за ними со стен. Джейме придержал Славного на краю глубокого, вымощенного камнем рва с зеленой водой и всяческой дрянью. Сир Кеннос собирался уже протрубить в рог Геррока, но в Древороне спустили мост.
Лорд Блэквуд встречал их во внешнем дворе верхом на таком же истощенном, как он сам, скакуне — высоченный, нос крючком, волосы длинные, в клочковатой бороде больше соли, чем перца. Серебряная накладка на его алом панцире изображала сухое белое дерево, окруженное стаей воронов, на плечах колыхался плащ из вороньих перьев.
— Лорд Титос, — произнес Джейме.
— Сир.
— Благодарю, что позволили мне войти.
— Не стану притворяться, что ваш приезд меня радует, но не отрицаю, что надеялся вас увидеть. Вы хотите, чтобы я вручил вам свой меч.
— Я хочу положить конец всему этому. Ваши люди сражались доблестно, но проиграли — готовы ли вы сдаться?
— Королю. Не Джоносу Бракену.
— Понимаю.
— Желаете, чтобы я спешился и преклонил колено? — помедлив, спросил лорд Титос.
— Ветер холодный, — сказал Джейме, зная, что на них смотрят, — а на дворе грязно. Колено сможете преклонить на ковре в своей горнице, когда мы договоримся.
— Это слова рыцаря. Пожалуйте, сир. Угощать нам нечем, но учтивость всегда при нас.
Горница помещалась на втором этаже бревенчатого жилья. Джейме окинул взглядом огонь в очаге, стропила из темного дуба, гобелены на стенах и двери, ведущие в богорощу. Сквозь ромбы вставленных в них желтых стекол виднелось дерево, давшее имя замку. Чардрево в десять раз больше того, что растет в Каменном саду Бобрового Утеса, но мертвое, высохшее.
— Его Бракены извели, — сказал лорд Титос. — Тысячу лет ни листочка, а в будущем тысячелетии вовсе окаменеет, говорят мейстеры. Чардрева никогда не гниют.
— А где же вороны? — спросил Джейме.
— Они прилетают в сумерки и сидят на ветвях всю ночь, сотнями. Покрывают дерево черной листвой. Так было тысячи лет, почему — никто не может сказать. Чем-то оно привлекает их, это дерево. — Блэквуд сел в кресло с высокой спинкой. — Честь обязывает меня спросить о моем сюзерене.
— Сир Эдмар едет в Бобровый Утес как мой пленник. Его жена останется в Близнецах до родов, а затем, уже с ребенком, приедет к мужу. Если не вздумает бежать или поднять мятеж, проживет долго.
— Долго и горько. Без чести. Молва назовет его трусом.
Эдмар не заслужил этого. Он спасал свое будущее дитя, хорошо зная, чей Джейме сын, — вопреки мнению родной сестры лорда Тайвина.
— Его дядюшка пустил бы нам кровь, но выбор был не за ним, а за Эдмаром.
— В этом я с вами согласен, — ничего не выражающим голосом сказал Блэквуд. — Можно узнать, что вы сделали с сиром Бринденом?
— Я предлагал ему надеть черное, но он сбежал. Не к вам ли, часом?
— Нет. Не ко мне.
— А сказали бы вы мне, будь он здесь?
Лорд Титос только улыбнулся в ответ. Джейме сплел золотые пальцы с теми, что остались на левой руке.
— Предлагаю обсудить условия сдачи.
— Пора вставать на колени?
— Будем считать, что вы уже это сделали.
Они быстро договорились относительно самого главного: признания, клятвы, помилования, уплаты определенной пени в золоте и серебре. Настал черед спорных земель. Бросив взгляд на карту, которую показал ему Джейме, лорд Титос хмыкнул.
— Ну еще бы. Перебежчиков следует награждать.
— Не столь щедро, как хотел бы тот, что знаком нам обоим. С чем из отмеченного вы готовы расстаться?
Лорд Титос думал недолго.
— С Вудхеджем, Арбалетными холмами и Пряжкой.
— Руины, гряда холмов и кучка хибар? Полно, милорд. Измену задешево не искупишь. Хотя бы одну из мельниц уступите ему. — Лорд получал десятину предназначенного для помола зерна.
— Тогда Господскую. Пшеничная наша.
— Добавьте и деревню — скажем, Надгробия.
