встал, чтобы проводить Джона.
Небо было ясным. Солнце после двухнедельного отсутствия вернулось обратно, на юге мерцала голубая Стена. Старожилы Черного Замка говорят, что настроение у Стены меняется чаще, чем у безумного короля Эйериса или у женщины. В пасмурные дни она как белый утес, в лунные ночи черна как уголь, в метель — будто из снега вылеплена, а теперь сразу видать: ледяная. Сияет, вся в радугах, будто септонский кристалл, каждая трещинка высвечена. Под солнцем Стена прекрасна.
Старший сын Тормунда, Торегг Высокий, стоял рядом с лошадьми и беседовал с Кожаным. Его он превышал не более чем на дюйм, но отца перерос на фут. Гэрет-Конь, парень из Кротового городка, сидел у костра спиной к ним. Джон взял на переговоры только его да Кожаного. Большую охрану могли счесть признаком страха, и если бы Тормунд задумал недоброе, двадцать человек принесли бы не больше пользы, чем два. Телохранителей Джону заменял Призрак: лютоволк чуял врагов, даже когда они улыбались, но сейчас убежал куда-то. Джон, сняв перчатку, свистнул в два пальца.
— Призрак, ко мне!
Над головой захлопали крылья. Ворон Мормонта слетел с ветки старого дуба на седло Джона и заладил:
— Зерно, зерно.
— Ты тоже за мной увязался? — Джон хотел шугануть птицу, но вместо этого погладил ее.
— Сноу, — важно кивнул ворон.
Из леса показались Призрак и Вель, оба белые. Белые шерстяные бриджи девушки были заправлены в сапоги из выбеленной кожи, белый медвежий плащ скреплен белым чардревным ликом, под ним виднелся белый камзол с костяными застежками. Над всей этой белизной голубели ее глаза, золотилась темным медом коса и краснели щеки. Джон давно не видел столь красивого зрелища.
— Никак, волка моего хотела украсть? — спросил он.
— Почему бы и нет? Будь у каждой женщины лютоволк, мужчины вели бы себя куда лучше. Даже вороны.
— Хар-р! — раскатился Тормунд. — Лясы с ней не точи, лорд Сноу, для нас с тобой она чересчур востра. Хватай ее скорее и увози, пока Торегг тебя не обставил.
«Совсем молода и на вид приятна, — как говорил этот болван Акселл Флорент. — Высокая грудь, округлые бедра — создана, чтобы рожать здоровых детей». Верно, но достоинства Вель этим не ограничиваются. Она, не в пример разведчикам Ночного Дозора, сумела разыскать в Зачарованном лесу Тормунда. Годится в жены любому лорду, принцесса она или нет.
Что ж… Джон сам бросил факел и сжег этот мост.
— Я дал обет и потому уступаю Тореггу, — сказал он.
— Она не против — верно ведь, девочка?
— Добро пожаловать ко мне в постель, лорд Ворона. — Вель похлопала длинный костяной нож у себя на бедре. — Станешь евнухом — обет легче соблюдать будет.
— Хар-р! Слыхал, Торегг? Держись от нее подальше. У меня уже есть дочурка, больше не надо. — Тормунд, смеясь и тряся головой, ушел обратно в шатер.
Пока Джон почесывал Призрака, Торегг подвел девушке коня, того самого, которого дал ей Малли: серого, косматого, слепого на один глаз.
— Как там уродец? — спросила Вель, направив его к Стене.
— Вырос в два раза против прежнего и орет втрое громче. В Восточном Дозоре слыхать, когда сиську просит. — Джон тоже сел на коня.
— Я привела тебе Тормунда, как обещала. Что дальше? Возвращаться в свою тюрьму?
— Твоя старая тюрьма занята: в Королевской башне разместилась королева Селиса с двором и челядью. Помнишь башню Хардина?
— Это которая вот-вот рухнет?
— Рухнуть она уже сто лет собирается. Я приготовил для тебя ее верх, миледи: места там больше, чем в Королевской, хотя и не так удобно.
— Удобствам я предпочитаю свободу.
— Ты можешь ходить по всему замку, но освободить тебя из плена не в моей власти. Нежеланные гости не станут тебя беспокоить: башню охраняют не люди королевы, а мои братья, и внизу спит Вун- Вун.
— Великан-телохранитель? Таким даже Далла не могла похвалиться.
Одичалые Тормунда смотрели на них из своих шалашей. На каждого боеспособного мужчину приходились по три женщины и по трое детей, заморышей с большими глазищами. Когда Манс-Разбойник повел вольный народ к Стене, люди гнали перед собой большие стада коз, овец и свиней, но теперь из живности остались одни только мамонты. Не будь они такими огромными и свирепыми, их бы тоже забили на мясо, можно не сомневаться.
Болезни людей Тормунда также не миновали, что крайне беспокоило Джона. Если эти так захирели, что же сталось с другими, ушедшими с Матерью Кротихой в Суровый Дом? Коттер Пайк скоро доберется туда, если ветер будет благоприятным. Может, он уже и в обратный путь вышел с вольными людьми на борту.
— Как вы поладили с Тормундом? — спросила Вель.
— Задай мне тот же вопрос через год: самое трудное впереди. Боюсь, что каша, которую я заварил, моим людям не придется по вкусу.
— Если хочешь, я помогу.
— Ты уже помогла. Привела сюда Тормунда.
— Я способна на большее.
Почему бы и нет? Они все считают ее принцессой, да и она вошла в роль — верхом ездит, будто отродясь это делала. Принцесса-воительница, не какая-нибудь фитюлька, что сидит в башне, расчесывает косы и ждет рыцаря-избавителя.
— Мне нужно уведомить о нашем соглашении королеву — могу и тебя ей представить, если ты согласна склонить колено. — Только так: ее величество, прежде чем сообщать ей такую новость, следует ублажить.
— А смеяться при этом можно?
— Нельзя. Это тебе не игрушки. Наши народы разделяет река крови, широкая и глубокая. Станнис Баратеон — один из немногих, кто согласен допустить в страну одичалых, и мне необходима поддержка его королевы.
— Даю тебе слово, Джон Сноу, — посерьезнела Вель, — что разыграю образцовую принцессу одичалых перед твоей королевой.
Она не была его королевой, и он не мог дождаться, когда она соизволит отбыть, прихватив с собой, по милости богов, Мелисандру.
Остаток пути они проделали молча. Призрак бежал за ними, ворон проводил их до ворот и улетел ввысь. Гэрет с факелом первый вошел в ледяной туннель.
На той стороне ждала кучка братьев, в том числе Ульмер из Королевского леса.
— Можно узнать, милорд, что у нас впереди? — спросил от имени остальных старый лучник. — Мир или кровь?
— Мир, — сказал Джон. — Через три дня Тормунд Великанья Смерть приведет свой народ к нам за Стену — как друзей, а не как врагов. Некоторые из них вступят в наши ряды. Возвращайтесь к своим обязанностям и подумайте, как оказать им радушный прием. — Джон передал коня Атласу. — Мне нужно повидать королеву, — Селиса сочтет себя оскорбленной, если он тотчас не явится к ней, — а после засяду письма писать. Приготовь пергамент, перья, мейстеровы чернила и вызови ко мне Мурша, Ярвика, септона Селладора и Клидаса. — Селладор придет под хмельком, Клидас — плохая замена старому мейстеру, но до возвращения Сэма придется обойтись тем, что есть под рукой. — Северян, Флинта и Норри, тоже зови — и ты, Кожаный, приходи.
— Хобб печет пироги с луком, — доложил Атлас. — Может, вы все отужинаете вместе?
— Нет, — подумав, ответил Джон. — Пусть на закате поднимутся на вершину Стены. Прошу, миледи. — Он предложил руку Вель.
