землей прямо под нами вибрацию ног и работу десятков электрогенераторов. Это же чертова база, а не лагерь обычных разбойников! Куда мы угодили? Что это за место?
Пирс ощутил волнение и дикий азарт:
– Пока не знаю. Но ставлю сто золотых рублей против ржавого пиастра, что мы наткнулись на базовый лагерь заговорщиков готовящихся сбросить режим Регента. Многие группы ищут это место долгое время, и так может стать, что нам посчастливилось найти его первыми. Если нам каким-нибудь невероятным удом удастся выбраться живыми из этой заварухи, я угощаю всех пивом за свой счет на все свои кровно заработанные в этом месяце! Даю слово!
– Ловлю на слове. – Ковальский заметно приободрился и довольный переглянулся с остальными товарищами. Идея о халявной выпивке всегда поднимала настроение.
Медленно ползя по траве, прочь от передовой оборонительной линии обратно в заросли густого кустарника, бойцы глубинной разведки старались даже не думать о возможном провале. Несмотря на численное превосходство врага, этот фактор не всегда являлся решительным в бою. И внезапность, помноженная на скрытность, могла предопределить исход в их пользу. Поэтому когда мимо них в очередной раз прошел зевающий часовой, никто даже не потянулся к ножу. Едва видимые в ночи фигуры в тигровом камуфляже, словно призраки спешили раствориться в утреннем тумане. Единственными молчаливыми свидетелями их появления были только змеи и тучи кровососущего гнуса. Часовой на мгновение прислушался к тишине, изредка нарушаемой звуками невидимых среди ветвей птиц и не услышав ничего подозрительного, неспешно раскурил самокрутку с опиумом. Все шло привычно скучно. Ничто не предвещало беды.
Глава 4
ТОННЕЛЬНАЯ КРЫСА
Район «Железного треугольника».
Старший сержант Тони По он же, командир группы «Тоннельные крысы» первой бригады специальных сил, помогал грузить одного из своих бойцов, Джима Брутона, в санитарный вертолет. Брут был тяжело ранен в голову во время проверки одного из многочисленных туннелей, прорытых мятежниками в окрестностях городка Каобанг, расположенного в так называемом «Железном Треугольнике» к юго-западу от Бьен Фу. Это было место, где сходились воедино границы трех государств. Несколько месяцев назад он сам получил три пулевых ранения в грудь и в плечо. И если бы не бронежилет из бронеполимеров и наноткани, гнить бы ему сейчас в вонючей норе. Грязный и потный, перепачканный кровью одного из своих лучших друзей, Тони провожал грустным взглядом удаляющийся вертолет, от всего сердца мечтая самому лететь на его борту в уютную и тихую палату в госпитале подальше от зоны боевых действий.
Стоявший рядом с ним офицер в пол голоса приказал:
– Вам нужно вернуться назад сержант и захватить живого языка.
Тони, словно током, ударило, а по спине пробежалась неприятная дрожь. Он медленно обернулся к офицеру и зло, сузив глаза, процедил:
– Черта с два! Если я и полезу в этот сраный туннель, то разорву первого же попавшегося мне гука на куски, но в плен брать его точно не стану.
– Послушай, сынок, я прекрасно понимаю твое состояние. Но если бы ты только знал, как важно для нас получить сведения, которыми, возможно, располагают засевшие там, внизу.
Скрипнув зубами, Хог вернулся к своему отряду и сообщил им, что они возвращаются обратно. Нужно отдать должное никто не стал вслух жаловаться и роптать. Все эти люди были не робкого десятка, и Тони страшно гордился тем, что является их командиром.
Прибыв два года назад в зону боевых действий, Тони оказался в самом пекле наступления «Тет» и с тех пор участвовал во всех кровопролитных боях едва ли не чаще любого другого сапера первой бригады SOG. Но первый шаг на пути к профессии «туннельной крысы» он сделал не совсем по собственному желанию и если бы знал заранее, что его ждет, то сразу отказался. Это случилось после одного из боев, в котором его взвод участвовал в отражении атаки противника на базу спецназа Ланг Вей. Ночная атака была отражена лишь в пятом часу утра. Нескольким партизанам удалось прорваться сквозь виброструнные заграждения как раз перед блиндажом Тони, защищенным глубоким рвом и закинуть в бункер противотанковый фугас. Тони чудом остался в живых – отделавшись легкой контузией. Остальных кто был с ним, убило сразу. Он сумел выбраться наружу сквозь обвалившийся потолок и успел застрелить троих боевиков, прежде чем остальные успели сбежать в джунгли. На следующее утро Хог с прибывшим подкреплением занимался захоронением убитых врагов и очисткой позиций от неразорвавшихся снарядов, когда его вызвал к себе капитан. Тони тогда подумал: одно из двух – либо ему дадут выволочку за то, что его взвод позволил мятежникам прорваться сквозь заграждения на территорию базы, либо похлопает по плечу и похвалит за отлично проделанную работу по их уничтожению. Когда Тони вошел в кабинет, капитан первым делом крепко пожал его руку и неспешно налил в граненый стакан водки. Тони невольно сглотнул слюну.
– Черт возьми, сынок, я горжусь тобой! – Сказал Мак Милан и залпом осушил стакан, даже не поморщившись и не предложив урбаниту тоже промочить горло. – Несмотря на наши прошлые трения и твои обиды, я рекомендовал тебя в только что сформированное подразделение саперов. Я то знаю, как ты не любишь глубинную разведку, поэтому нашел тебе занятие для души.
– Простите за дерзкий вопрос, сэр. Что мне придется там делать? – осторожно спросил Хог, ощущая подвох и дурные предчувствия. Первый раз на его памяти капитан был в хорошем настроении и вместо ругани и криков разговаривал спокойно и даже душевно.
– Будешь искать скрытые в земле базы и тоннели коммуникаций в районе «Железного треугольника». Работенка непыльная, главное не зевай и все будет в шоколаде. Ну, как тебе?
Пресекая возможные возражения, капитан, проводив его до выхода, сунул в руки направление в новую часть и захлопнул за ним дверь, насмешливо потирая ладони.
– Поглядим Тони, насколько ты хитроумен, изобретателен и везуч. – Максим усмехнулся.
Туннели в районе Каобанга были прорыты еще лет десять назад партизанами Вьетминя для укрытия от наблюдения с воздуха и связи между отдельными деревеньками. Когда в войну подключились вооруженные силы Анклава, вьетминцы, вынужденные прибегать к примитивной тактике, расширили сеть туннелей, соединив ими огромные территории от пригородов Плейку до самой границы с Камбаджей. Туннели рылись вручную с помощью коротких лопат и дьявольского терпения. Красная глина, вытаскивавшаяся на поверхность в корзинах, сбрасывалась в мутные местные реки, в воронки от бомб и снарядов или просто разбрасывалась по земле и маскировалась. Десятки и сотни километров туннелей, в которых размещались медпункты, мастерские по производству и ремонту оружия, штабные и жилые помещения и склады, соединяли между собой деревни, районы и целые провинции. Некоторые партизаны даже носили на запястьях специальные кожаные ремни, чтобы при необходимости их тела было легче вытаскивать на поверхность. Партизаны спали под землей в гамаках, которые они нередко мастерили из трофейных парашютов, и освещали свои подземелья масляными коптилками, изготовленными из небольших бутылок наполненных древесной смолой. Их дневной рацион составляла лишь горстка риса и сушеная рыба. Используя подземные ходы коммуникаций, вьетминцы совершали неожиданные нападения на подразделения Анклава и их союзников.
Время от времени всполохи огня освещали ночное небо над Каобангом – район регулярно подвергался мощным бомбардировкам, обстрелу и химическим атакам. Кроме того, пилотам бомбардировщиков не возбранялось сбрасывать на Каобанг неиспользованный запас бомб. Но, зарывшись глубоко в землю, словно кроты, вьетминцы с легкостью пережили ливень фосфорных бомб, град снарядов, слезоточивый газ и даже смертоносные химикаты-дефолианты вроде «Апельсинового микса». Во время проводившейся крупной операции по поиску и уничтожению военных и политических центров партизан множество солдат Анклава и их союзников стало жертвами неуловимых снайперов врага. После коротких и ожесточенных стычек вьетминцы попросту испарялись в джунглях вместе со своими убитыми и ранеными, так что их потери было очень трудно определить. Когда бойцам глубинной разведки удалось обнаружить туннели, многие из них, будучи недостаточно подготовленными, погибли, исследуя их. В этой туннельной войне потери союзников неуклонно росли, потому что вьетминцы были лучше обучены и лучше снабжались, чем это считалось раньше. Командование специальными силами было поражено количеством искусно сооруженных туннелей и ходов сообщения. Конечно, захват пленных мог сослужить всем большую службу, но вьетминцев почти никогда не удавалось захватить живыми. Если бы командование сухопутными силами
