Злость и бешенство душили его.
– Грязная тварь! Я тебе башку снесу за это!
– Немедленно убирайся животное! – закричала девушка, закрываясь подушкой.
– Я заплатил сполна и намерен взять по максимуму, даже, если мне для этого придется порвать тебя на множество частей!
Дверь позади него завибрировала и заходила ходуном, когда в нее с противоположной стороны принялись стучать, сбежавшиеся на шум люди.
– Какого черта! – взревел Хог, переводя пистолет на дверь. – Мое время еще не закончилось!
– Открывай гаиджин, пока мы не высадили двери! – раздался снаружи громкий голос охранников борделя. – Мы слышали крики Лин. Открывай, а то хуже будет!
– Сейчас вы услышите не только крики, но и собственные хрипы. – Процедил Хог, снимая пистолет с предохранителя. Наркотик в крови затмил рассудок. Заглушил все остальные чувства, кроме самых примитивных – злобы, похоти и кровожадности. Всадив в дверь половину обоймы, Тони почти с восторгом услышал крики боли и стук падающих на деревянный пол тел.
Из-под двери показались ручейки крови, а позади него в страхе завизжала Лин, болезненным эхом отдаваясь в его воспаленном мозгу. Вскинув пистолет, он нажал на курок, не испытывая при этом ничего кроме досады за испорченный день. Пуля угодила девушке в правую грудь, пробив тело навылет. Закашлявшись алой кровью, Лин сжалась на кровати и задрожала в болезненных конвульсиях. Тони первым делом перезарядив оружие, стал быстро одеваться, слыша все возрастающий шум и топот бегущих вверх по лестнице ног. Высыпав себе в рот оставшийся в пакетике наркотик, стал жадно жевать кисло-сладкий порошок, чувствуя как притупившиеся было чувства, снова обостряются. На какое-то мгновение его охватила жалость к умирающей девушке истекающей кровью. Рана была смертельная, помочь ей он ничем не мог кроме как облегчить страдания. Проходя мимо нее, он дважды выстрелил ей в голову, зачем-то по ходу срезав ножом клок окровавленных волос. Бережно спрятав окровавленный локон в нагрудный карман, словно это было самое большое на свете сокровище, подошел к окну. Раздвинув бамбуковые ставни, сорвал их с гардин, после чего смело вышел на карниз, протянувшийся вдоль кромки второго этажа. Идущие по улице люди еще не видели его, но уже через пять минут некоторые удивленно останавливались и тыкали в него пальцами.
– Чего уставились? – снова ощутив волну нечеловеческого гнева Тони, выхватил из-за пояса пистолет и открыл огонь на поражение по зевакам и просто прохожим. Отдача пистолета сладко отдавалась в теле, рождая в душе неземную музыку невероятного наслаждения. Пустотелые пули раскрывались в телах стальными лепестками, вырывая из тщедушных тел огромные куски мяса. Где-то завизжали женщины, не сводя расширенных от ужаса глаз от падающего престарелого мужчины, оседающего на землю в облаке кровавых брызг.
– Заткнитесь все! Не портите мне музыку Вселенной! – еще больше разъярился Тони, срывая с разгрузочного жилета осколочные гранаты и швыряя их под ноги бегущих людей. – Как вы все меня достали! Ненавижу вас всех! Сдохните! Умрите!
Прогремевшие на дороге мощные взрывы чуть не сбросили его на землю, но он успел ухватиться пальцами за внезапно рванувший вверх карниз. Раскачиваясь в разные стороны, Хог резко разжал пальцы, когда из окна напротив, появился автоматный ствол, целящийся в него траурно черным зрачком. Удачно свалившись на спружинивший под его весом брезент остановившегося военного грузовика, тут же спрыгнул на землю, спрятавшись между его колес. Пули вспахали пыльную землю рядом с ним, чуть не угодив ему в ногу.
Наблюдавший за «Белой розой» с противоположенной стороны улицы Пирс, был одним из немногих выживших очевидцев шокирующего поведения Тони. Сначала Сергей хотел прижучить этого ублюдка прямо в ресторане, но тот как назло заказал себе девку и поднялся с ней на второй этаж, в компании дюжины громил мадам Суон. Пришлось отложить «разговор» до лучших времен и незаметно покинуть ресторан, воспользовавшись одним из служебных выходов позади кухни. Разумеется, выпускать его никто не собирался, но он мог быть очень убедительным, когда хотел. Главповару повезло больше остальных, он отделался всего лишь синяком под глазом, а вот охранник, не пожелавший его слушать, потерял два пальца на правой руке. Пирс их просто смахнул тесаком, едва увернувшись от дубинки просвистевшей в сантиметре от его виска. Натянув на глаза камуфляжную панаму, принадлежавшую катающемуся по полу охраннику, спокойно вышел на улицу.
Заняв место на другой стороне улицы за одним из столиков открытого кафе, Пирс приготовился ждать своего «друга» даже, если его придется дожидаться до второго пришествия. Все равно спешить ему было некуда, он вроде как заочно числился покойником. Еще не допив кислого пива купленного на трофейные деньги, Сергей с удивлением услышал хлопки выстрелов, а вслед за ними на карнизе второго этажа повис на руках ни кто иной как Тони По собственной персоны. Зачем-то расстреляв половину мирных прохожих и закидав их гранатами, он упал на землю, чуть не угодив под колеса военного грузовика. Потом он повел себя еще более странно и неадекватно, если не сказать глупо. Застрелив в упор водителя и трех приехавших вместе с ним солдат городской комендатуры, прострелил грузовику все колеса. Не обращая никого внимания на палящего по нему из автомата второго этажа разъяренного человека, под градом пуль забрался в кабину грузовика. С трудом, развернувшись на узкой улочке, непонятно для чего протаранил кузовом стену ресторана. Пирс собственными глазами видел как пуля, чиркнула Хога по плечу, но тот словно и не заметил этого, продолжая, возится с топливным баком грузовика. Что именно он задумал, Пирс понял только минуту спустя.
–«Что-то здесь не так. Он конечно идиот, но не настолько же». – Тревожно размышлял Сергей, прячась в ближайшей канаве. – «Какого дьявола он вообще вытворяет?»
Неожиданно вспомнив, что в подсумке лежит целый килограмм пластиковой взрывчатки, Тони поспешно прилепил ее к топливной ячейки грузовой машины. Смешно раскачиваясь из стороны в сторону, Хог достал на бегу радиодетонатор. Прогремевший позади него взрыв разрушил половину здания ресторана, обвалив его в самом центре, где перекрытия были особенно дряхлыми. Ударная волна выбила ставни домов в радиусе полукилометра, раскидав во все стороны пробегавших по улице людей. Каменная и стальная шрапнель осколков разлетелась, со скоростью четырехсот метров в секунду дырявя навылет стальные рекламные щиты и беззащитные тела людей не успевших убежать достаточно далеко.
Пирсу удалось уцелеть благодаря зловонной канаве, где бурлила мерзкая жижа, насыщенная отходами жизнедеятельности домашних животных используемой для удобрения полей.
Поднявшись на ноги, израненный Тони, не кинулся бежать как поступил бы на его месте любой здравомыслящий человек. Вместо этого он спокойно вернулся к пылающему ресторану и стал расстреливать в упор выбегающих на улицу горящих посетителей. А когда патроны закончились, снял с пояса малую саперную лопатку и с гневом неведомым адекватному человеку стал яростно рубить ее острой кромкой всех, кто попадался ему на дороге.
Пирс много повидал зверств на этой войне, но даже у него никогда не возникало желания рубить саперной лопатой безоружных людей пусть некоторые из них и враги.
Подкравшись к искореженному остову взорванного грузовика, Пирс извлек из горячего пепла слегка погнутый взрывом автомат. Взяв его крепко за ствол, словно дубинку нырнул в пролом следом за Тони, старясь разглядеть его среди режущего глаза дыма и огня. Он подстерег его, когда тот спускался по искореженной лестнице, держа труп какой-то девицы с развороченной головой. Болтаясь у него на плече, словно сломанная кукла она оставляла за собой на полу длинные потеки крови. Бормочущий словно заведенный Тони на пару секунд остановился, чтобы поправить на плече свою мертвую ношу, а когда обернулся к пролому в стене, еще успел увидеть мелькнувший в воздухе приклад смачно ударивший его прямо по переносице. Удивленно икнув, Хог выпустил из рук тело мертвой девушки. Закачался, но на ногах устоял.
– Не ломай кайф, брат. – Обиженно забормотал Тони, нащупывая на поясе штык-нож.
– Не брат ты мне, гнида!
Пирс еще пару раз ударил его прикладом по шее и в конце добавил ногой в промежность, на мгновение, подивившись, когда стопа наткнулась на какую-то твердую как камень выпуклость, смахивающую размерами на банан. Лишь после подобной встряски старина Тони отрубился, до кучи обделавшись прямо в штаны, словно неразумный младенец.
