Пять фильмов были сделаны. Но Василий Ливанов и Виталий Соломин хотели продлить существование своих героев. При поддержке Министерства внутренних дел в 1987 году Василий Борисович создает в Москве Театр «Детектив». Они выкупают у «Ленфильма» свои знаменитые костюмы и приступают к работе.
Я помню спектакль «Исполнитель» по пьесе нашего об¬щего товарища Владимира Валуцкого. Это был уже 1990 год.
Время наступало тревожное.
Из дневника 1990-х годов:
«Возле своей машины я обнаружил на песке надпись „Спасибо!“ и сразу догадался — упёрли, откачали бензин!»
«Спирт „Рояль' еще летом стоил 370 рублей, осенью — 450, а ближе к зиме — 500».
«В „Троицком мосте' делят из мешка сахарный песок. Взял три килограмма по 75 рублей».
«Олег Басилашвили работал в Казахстане, привез кучу долларов... Все оказались фальшивые».
Через два года Театр «Детектив» закрылся.
МЫ-ЛУЧШЕ!
Уже после работы над «Холмсом», в конце восьмидесятых годов, мне довелось второй раз побывать в Лондоне.
Конечно, первым делом я помчался на Бейкер-стрит.
Легендарная улица встретила меня типичными блочными пятиэтажками, интернациональными по своему внешнему виду. Дойдя до дома 221-б, я увидел возле входа в прихожую мрачного длинноносого статиста, одетого в крылатку и двухкозырку, лишь отдаленно напоминающего великого сыщика. Подобно нищему, он собирал, потряхивая кружкой, пожертвования от растроганных посетителей... Холмс ли это?
Экспонаты музея показались мне случайными. Скрипка — облезлой и заурядной. Реквизит так себе — наша мебель была лучше... Сотни изображений Холмса со всех концов света, развешанные по стенам, следовали каноническим портретам с литографий Сиднея Паже, первого иллюстратора рассказав о Холмсе в журнале «Стрэнд».
Но главное разочарование было связано с Ватсоном. Видимо, и здесь в «мемориальном» музее его ни во что не ставили. Толстый или тонкий, рыжий или черный, с усами или с бородой, молодой или старый — видимо, для авторов этой музейной экспозиции это не имело никакого значения. Он для них — «автор рассказов», а не герой.
В сувенирной лавочке, которая находилась через дорогу, я не удержался и купил на память махровые полотенчики с профилем Холмса, бутылку красного (нет, не хереса, который любили попивать Холмс и Ватсон), а кислого сухого вина с наклейкой, где был профиль сыщика, пару тарелочек и пепельниц с такими же профилями...
Именно там, в музее на Бейкер-стрит, я понял, насколько наша «Бейкер-стрит» лучше. Ведь все наши вещи были подогнаны под «реального» человека — нашего героя Шерлока Холмса.
Конечно, я подарил в экспозицию музея кадр из нашего фильма. Они повесили его под лестничным маршем.
Я вспомнил шутку Леши Германа:
«Если бы в английском парламенте вышел матрос и сказал, что он устал, — там немедленно приняли бы биль о борьбе с перегрузкой британских моряков, а ему дали бы кофе».
Именно там, вблизи парламента, меня ждал сюрприз! Недалеко от вокзала Чарринг-кросс я обнаружил паб под родным названием «Шерлок Холмс». Там были собраны интереснейшие вещи: афиши, фотографии, кадры из фильмов со всего мира. Мне показалось, что эта «пивная экспозиция» даст сто очков музею на Бейкер-стрит.
Кроме превосходного пива в квартовых кружках в этом пабе была замечательная говядина на ребрах. К сожалению, у меня уже не осталось кадров из наших фильмов, чтобы подарить им...
По великим городам Европы надо ходить пешком. По Риму мы с вами уже походили. Париж еще впереди... Лондон — самый трудный орешек, потому что он огромен.
Из сохранившихся воспоминаний — концерт в Альберт-холле. Шокирующее впечатление: рядом со смокингами бородатые ребята в туристских робах с рюкзаками. И все это под аккомпанемент Альфреда Шнитке, произведения которого исполнялись в тот вечер!
Гайд-парк не произвел на меня особого впечатления. Семьи с детьми валяются на травке, бегают любимые британцами собаки, кто-то гоняет мяч, запах гамбургеров и попкорна. Никаких политических митингов...
