Только два места в Лондоне хранят традиции. Это Сити, где все клерки шествуют в сюртуках, котелках и с зонтами-тросточками, и Тауэр, где живут столетние вороны и ряженые старики гвардейцы, знакомые нам по джину «Бифитер».
Когда мы снимали «Сокровища Агры» с гонкой паровых катеров по Темзе, я попросил Центральное телевидение организовать нам командировку в Лондон, чтобы снять старые лондонские доки, которые помнил по своей первой поездке в Англию. Это оказалось невозможным. Тем не менее телевидение попросило своего корреспондента снять для нас панорамы лондонских речных берегов. Это сделал Виталий Ильяшенко, тогдашний собкор ЦТ в Лондоне. Удачно снял — все кадры вошли в фильм.
А наш собственный Лондон — это коктейль, смешанный на Петроградской стороне из улиц и зданий Таллина, Риги и главным образом — Ленинграда.
НАШ ВИШНЕВЫЙ САД
Возвращаюсь к правилу — рассказывать о неосуществленных замыслах, ибо это есть подводная часть айсберга, которая составляет большую половину жизни кинематографиста.
1. Первое творческое объединение предложило сценарий Александра Червинского «Блондинка за углом», но я в это время снимал «Пиковую даму». Фильм поставил Владимир Бортко, молодой энергичный режиссер из Киева.
2. Продолжалась работа с редактором Светланой Пономаренко и писателем Валерием Поповым над сценарием «Невы державное теченье» (бывшее «Похищение Европы»).
3. В объединении телевизионных фильмов родилась идея экранизировать «Былое и думы» А. И. Герцена. Центральное телевидение отклонило.
4. Неожиданный поворот событий. Знаменитый английский актер и писатель Питер Устинов предложил нашему телевидению экранизировать его роман «Крамнэгел».
После успехов с «Холмсом» в головах телевизионного начальства возникла моя кандидатура — я ведь продемонстрировал свое «англичанство». Состоялось несколько встреч с Устиновым и в Москве, и в Ленинграде. В проекте значились приглашения на главную роль Ширли Маклейн, а сорежиссером — Клод Шаброль. Дело не пошло дальше общих слов и добрых намерений...
5. Василий Ливанов предложил мне собственный сценарий по книге генерала Игнатьева «Пятьдесят лет в строю». Его повесть «Атташе» была опубликована в журнале «Юность». Студия отклонила этот проект.
6. Мечтал поставить повесть Вячеслава Кондратьева «Лихоборы». Даже договорился с писателем о праве на экранизацию, подал заявку. Ее не приняли.
7. Тогда я решил поставить только что напечатанную в журнале «Театр» пьесу Александра Гельмана «Наедине со всеми». Реакция тогдашнего председателя Гостелерадио А. Лапина: «...вашего Гельмана выпороть бы на Красной площади и без штанов отправить в Израиль... А вы, парторг, такое предлагаете!!!»
Парторг!
Это требует пояснений... Да, действительно, я был избран на общем собрании «Ленфильма» секретарем партийной организации. (На утверждении в Смольном первый секретарь обкома Г. В. Романов прочитал мне лекцию как надо делать фильмы, и вопросил — почему «Мосфильм», а не «Ленфильм» снимает картину про Анну Павлову? Я промолчал. Крыть было нечем, Эмиля Лотяну у нас не было.)
Я уже говорил о том, что давно зарекся делать фильмы на общественно-политические темы, заказные или конъюнктурные сюжеты.
Моя общественно-политическая физиономия тоже формировалась стихийно.
Комиссии, комитеты, экспертные жюри, ученые советы, секретариаты и президиумы — не было у меня сил увиливать от них, не хватало характера, было совестно.
Поиск сценария продолжался. Ну не «Холмса» же опять снимать!
Часто говорю о том, что моя седая голова — это результат восьмилетнего общения с Василием Борисовичем Ливановым. Скандалы, ультиматумы, запои, ловля его по всей Москве, чтобы «зашить» средством, которое привезла из Парижа Марина Влади, и т. п. Терпел потому, что уж очень удачным был выбор.
Но я искал возможность освободиться от этих пут... И, как это часто бывает в судьбе «щепки», каковой я являюсь, она подвернулась.
Володя Валуцкий, слегка под шафе (а кто из нас тогда не пил, в том числе и собственный самогон из гороха или томатной пасты?), принес мне домой сценарий, отвергнутый на «Ленфильме» сначала Сергеем Микаэляном, а потом и Ильей Авербахом. Сценарий назывался «Зимняя вишня».
Прочитав сценарий, я удивился, почему Илья Авербах отказался от него.
Когда же я согласился работать над картиной, редактор Госкино Валерий Щербина спросил меня:
— Почему все-таки Авербах не захотел ставить «Вишню»?
— Он ничего не нашел в ней для себя, — отвечаю.
Почесав затылок, Щербина сказал:
— Это часто бывает, когда умный режиссер видит недостатки сценария, а какой-то недоумок берется...
Кроме Авербаха вокруг сценария хлопотал Сергей Микаэлян. Он хотел, чтобы Валуцкий переделал сценарий под трех героинь, сделав их в равной степени главными. Валуцкий вертел-вертел, но из «равноправного трио граций» ничего путного у него не получилось.
Причина отказа Авербаха мне тоже была известна. Илья хотел, чтобы главную героиню исполнял знаменитый клоун Вячеслав Полунин.
И вот печальный Володя приходит ко мне от Авербаха и дает почитать смешную сказку о трех разведенных бабах.
Я прочитал и говорю:
— Ничего менять не нужно!
И не только потому, что сценарий замечательно организован драматургически, но и потому, что тема, как я уже говорил, мне была близка.
Володя описал жизненную историю, типичный адюльтер советских времен, который всем нам в то время был знаком.
Главный редактор Госкино того времени Богомолов долго и очень внимательно смотрел мне в глаза:
— Не стыдно?
— А вы дайте почитать сценарий жене, — говорю я ему. — Нет! Лучше любовнице...
— У меня нет любовницы, — нервно перебивает он меня и после паузы: — Впрочем, была...
Главным противником этой затеи был Борис Владимирович Павленок — начальник главка и заместитель министра по делам кинематографии.
— Пусть Масленников по поводу «Портрета неизвестной с ребенком» ко мне даже не приходит, — сказал он.
Однако после разговора с нашим министром Филиппом Тимофеевичем Ермашом дело как-то сдвинулось.
