шеей у подножия лестницы.
Как только это известие дошло до Елизаветы, она послала за Робертом Дадли, чтобы поговорить с ним наедине. О чем они беседовали, осталось тайной. Только стало известно, что королева приказала лорду Дадли удалиться в свой дом и оставаться там до тех пор, пока судебный пристав не вынесет заключение, что это был несчастный случай.
Такой вердикт никого не убедил. Грозил разразиться грандиозный скандал. Общее мнение было таково – лорд Дадли убил свою жену, чтобы развязать себе руки и получить возможность жениться на королеве Елизавете.
Английский посол во Франции Трокмертон был потрясен этим известием. Он написал Сесилу, что хотя он очень уважает лорда Роберта, но долг перед королевой заставляет его предупредить Сесила и написать откровенно королеве, что если она выйдет замуж за лорда Роберта, ситуация окажется ужасной и непоправимой. Он умолял Сесила сделать все, что в его силах, чтобы предотвратить этот брак, ибо «если это произойдет, нас будут презирать». Королева будет дискредитирована, от нее все отвернутся, страна рухнет. Трокмертон писал Чемберлену, английскому послу в Мадриде, что хотя известия из Лондона говорят о том, что Эмми Дадли погибла в результате несчастного случая, никто во Франции в это не верит.
До королевы Елизаветы дошли разговоры о том, что она причастна к этому убийству, – дескать, знала, что это должно произойти и не препятствовала, так как хотела, чтобы лорд Дадли оказался свободен и она могла бы выйти за него замуж.
У Елизаветы была одна чисто женская черта, которая проявлялась на протяжении всей ее жизни, – она могла вести себя совершенно безрассудно, приводя в ужас своих советников, но в самый критический момент в ней пробуждался здравый смысл и она принимала нужное и правильное решение.
Так и на этот раз – она не только поняла, но и ощутила всю опасность ситуации, в которой оказалась. Елизавета осознала, что продолжение любовных отношений с лордом Робертом Дадли может стоить ей королевского престола. И она решила оборвать эти отношения. Она отказалась от своего намерения сделать его графом Лестером. Рассказывали, что она весьма разгневалась, когда ей принесли на подпись его патент на это звание. Она располосовала патент ножом. Злилась ли она на Роберта Дадли, что он поставил ее в столь затруднительное положение? Или на себя за то, что позволила себе слабость? Просто она первый раз в своей жизни столкнулась с вечным противостоянием – что должно брать верх: интересы государства или личные женские интересы. И она осознала, что ее интересы как личности, должны отойти на второй план, она должна ими пожертвовать ради интересов своей страны.
И она принесла в жертву свою первую любовь.
Рядом с этим центральным сюжетом возникают побочные сюжеты, но все они так или иначе связаны с предполагаемой женитьбой лорда Роберта Дадли на королеве Елизавете.
Здесь в наше повествование вползает (не врывается, не входит, а именно вползает) мелкая и коварная личность – личный секретарь испанского посла, епископа де'Куадро, Боргезе Вентурино.
Однажды де'Куадро имел неосторожность послать своего личного секретаря Боргезе с каким-то поручением к государственному секретарю Сесилу, и это послужило началом довольно запутанной интриги. Движимый то ли какой-то личной обидой на своего хозяина де'Куадро, то ли корыстью, Боргезе предложил Сесилу раскрыть ему все тайны Дархомплейс – дома, где жил испанский посол, рассказать ему, что знал. А знал он все.
Через его руки шла вся тайная переписка испанского посла, и Боргезе не поленился списывать копии с каждого письма. Достаточно привести такой пример. По поручению де'Куадро, Боргезе сопровождал священника доктора Тернера во Фландрию, который должен был искать там людей, готовых поддержать леди Леннокс в ее претензиях на английский престол. У Тернера с собой был список недовольных аристократов, сопровождаемый детальным изложением того, что они предполагают сделать, если испанский король пообещает им помощь.
Тернер умер во Фландрии, оставив все свои бумаги в руках Боргезе, который аккуратно снял копии со всех документов. Среди этих бумаг было, в частности, письмо де'Куадро испанскому королю, в котором посол настойчиво рекомендовал своему монарху оказать помощь леди Леннокс и ее сыну, заверяя короля, что в этом случае восемь или десять аристократов поднимутся и сбросят Елизавету с престола.
Сесил с интересом прочитал письмо де'Куадро, в котором епископ утверждал, что Елизавета подталкивает королеву шотландцев выйти замуж за лорда Аврана для того, чтобы обеспечить Елизавете брак в лордом Робертом.
Испанский посол выступал за брак королевы шотландцев с Доном Карлосом, который сможет изгнать Елизавету и стать не только королем Шотландии, но и Англии.
Умнейший Сесил сразу же понял, какого ценного агента он обретает, и сказал Боргезе, чтобы тот вернулся в дом де'Куадро и продолжал там шпионить. Однако Сесил был не единственным политиком, располагавшим сетью шпионов. У де'Куадро в доме Сесила тоже были свои шпионы, которые не замедлили сообщить испанскому послу о предательстве его личного секретаря. Положение становилось опасным, и де'Куадро принял решение: Боргезе надо убрать, иначе говоря – убить. Но при здравом размышлении испанский посол пришел к выводу, что производить эту операцию на территории Англии опасно – может обнаружиться его причастность к убийству, и тогда де'Куадре придется уехать из Англии. Посол решил отправить Боргезе с каким-нибудь поручением за границу, а уж там покончить с ним будет проще простого.
Но Боргезе был хитрый малый и понял, что ему грозит. Он сбежал из дома на Дархомплейс и укрылся не где-нибудь, а в доме Сесила. Достать его там было невозможно.
Де'Куадро доносил кардиналу Гранвиллю: «Я сделал все, что мог, чтобы исправить ситуацию, возникшую в результате провала, но мне ничего не удалось сделать. Дьявола, который вселился в моего служащего, изгнать не удалось. Я пытался убедить его покинуть страну, я умолял, угрожал, обещал, давал взятку – и все без результата. Предать его смерти, как он того заслуживает, было бы неосмотрительно». Де'Куадро принял решение просить помощи у королевы Елизаветы. В конце концов, говорил он, она женщина светская, она может понять, что он воздерживается от убийства этого человека в Англии, поскольку это может вызвать беспорядки. Не будет ли Ее Величество так добры, чтобы выслать его из страны.
Королева, похоже, не поняла посла и вместо того, чтобы выслать Боргезе из Англии, она распорядилась арестовать его. Де'Куадро был в ужасе. Он просил еще одной аудиенции у королевы, но ему было отказано.
Вместо этого Елизавета пожелала сама выслушать Боргезе. Она услышала много интересного. В частности, Боргезе рассказал королеве о визите сэра Генри Сиднея, зятя лорда Роберта Дадли, в ходе которого Сидней заявил послу, что если сам король Испании поспособствует браку лорда Роберта с королевой, то он получит в лице Дадли человека, «готового повиноваться ему и служить ему, как верный вассал… Он будет готов восстановить в Англии католическую религию».
После разговора с Боргезе Елизавета вызвала де'Куадро и холодно объявила ему, что она весьма недовольна тем, как он отозвался о ней в письмах королю Испании. В частности, она сослалась на такие его слова: «Очень трудно иметь дело с женщиной, у которой, я думаю, сто тысяч дьяволов в ее теле, вопреки тому, что она мне говорила: „Я хотела бы быть монахиней и проводить свои дни в молитве в своей келье…“ Характер этой женщины таков, что я готов поверить всему, что о ней говорят. Ею владеет дьявол, который влечет ее… От нее можно ожидать всего. Если Ваше Величество во второй раз спасет ее жизнь, она не будет верна вам больше, чем сегодня. А если бы она могла использовать яд и устроить пожар в Нидерландах, принадлежащих Вашему Величеству, она без колебаний пошла бы на это».
Член Тайного совета лорд Хоуард и законник доктор Уотон потребовали от де'Куадро, чтобы он письменно ответил на ряд вопросов. В частности, там был такой вопрос: «Писали ли вы, господин посол, испанскому королю, что королева была тайно обвенчана с лордом Робертом в доме лорда Пэмброка?»
Ответ де'Куадро был в высшей степени примечателен. Он отвечал: «Я написал Его Величеству то, что я говорил самой королеве, что по всему Лондону говорят, что бракосочетание имело место. Королева на мои слова не возразила, она не выразила ни удивления, ни неудовольствия, она только сказала, что не только люди за стенами этого дворца верят в это, но в тот самый вечер ее фрейлины, увидев, как она возвращается вместе с лордом Робертом, спросили ее, должны ли они целовать ему руку, как целуют ей, на что она ответила, что не должны и вообще не должны верить в эти сплетни.
