Елизавета приказала заточить Екатерину и Хартфорда в Тауэр. Стремясь дискредитировать возможную наследницу престола и ее сына, Елизавета утверждала, что никакого венчания не было и, следовательно, ребенок незаконнорожденный.
Екатерина оставалась в Тауэре узницей. Там же томился и Хартфорд. Но комендант Тауэра, нарушая приказ Елизаветы, разрешил им жить вместе как мужу с женой. В результате Екатерина родила в Тауэре еще одного сына.
Елизавета пришла в ярость и приказала перевести Екатерину из Тауэра под домашний арест в имение ее дяди лорда Грея в Ханворте Мидлссексе, а Хартфорда оставить в Тауэре. Больше Екатерина и Хартфорд никогда не встречались. Умерла Екатерина в 1568 году в возрасте тридцати лет. Сестра Екатерины, леди Мери Грей, стояла следующей после Екатерины в списке тех, кто мог унаследовать английский престол. Она была очень маленького роста, почти карлица, а влюбилась в начальника королевского караула Томаса Кейса, очень высокого мужчину, который к тому же был на двадцать лет старше ее. Когда Елизавета в 1564 году узнала, что они тайно обвенчались, она приказала заточить Кейса в тюрьму за «флирт», а Мери отправить под домашний арест в имение ее родственников. Кейс умер в тюрьме в 1571 году, Мери была освобождена и умерла через семь лет после смерти мужа.
Елизавета и Сесил с опаской и подозрительностью следили за всем, что делала Мария Стюарт, королева шотландцев. С того дня, как она вернулась в Шотландию, Мария не предпринимала никаких действий против протестантов. Ее советником был ее сводный брат лорд Джеймс Стюарт, который был один из деятельных руководителей протестантской Конгрегации во время революции. Мария дала ему титул графа Моррея и поручила управлять Шотландией от ее имени и проводить в жизнь законы против католиков.
Сама Мария регулярно служила католическую мессу в тиши своей дворцовой часовни. Но если кто-либо еще служил мессу, его подвергали жестокому наказанию. Между тем, Мария провела секретное совещание с двумя иезуитами, присланными папой римским. Она написала герцогу де Гизу, что полна решимости использовать свое положение королевы Шотландии для защиты интересов католической церкви, насколько это возможно в сложившихся весьма трудных обстоятельствах.
Мария заверяла Рандольфа, английского посла в Шотландии, что хочет установления дружеских отношений с Елизаветой, и послала в Лондон своего секретаря Уильяма Мейтленда, чтобы тот лично передал Елизавете ее заверения. Мейтланд подтвердил, что Мария признает Елизавету законной королевой Англии, но после смерти Елизаветы она должна унаследовать английский престол и просит Елизавету публично заявить, что признает Марию своей преемницей. Елизавета отказалась. «Вы полагаете, – сказала она, – что ваш план будет способствовать дружбе между нами, а я боюсь, что это принесет совершенно противоположный результат».
Елизавета не постеснялась выложить посланцу Марии свои опасения. «Я знаю непостоянство английского народа, знаю, как они всегда недолюбливают существующее правительство и возлагают свои надежды на того человека, который станет преемником. Большинство преклоняется перед восходящим солнцем, а не перед заходящим».
Она сказала, что испытала это на себе во время правления сестры, когда многие были готовы, если бы она поощрила их, свергнуть Марию и посадить ее на английский престол, и многие, кто поддерживал ее, когда она была просто леди Елизаветой, теперь настроены против нее с тех пор, как она стала королевой, ибо их надежды не оправдались. Если она теперь назовет королеву шотландцев своей преемницей, «мы можем тем самым поставить наше правление под сомнение. Я с вами откровенна, я знаю моих подданных, они любят меня, но совершенства не бывает».
Мария предложила встретится с Елизаветой. Сесил, верный своему правилу просчитывать все наперед, взвешивал возможные положительные и отрицательные последствия такой встречи. С одной стороны, если Елизавета встретится с католичкой Марией Стюарт, это может пошатнуть веру протестантов в нее, но, с другой стороны, если Мария приедет в Англию для такой встречи, это продемонстрирует силу Елизаветы. Вопрос о месте встречи был совсем не простым. О том, чтобы Елизавета поехала в Шотландию, не могло быть и речи. Но как далеко в Англию согласится ехать Мария? Она предложила встретиться в Нью-Касле, английская сторона предпочитала Йорк и Ноттингем. Стало известно, что Мария настолько заинтересована в этой встрече, что готова ехать даже в Лондон.
Тем временем во Франции происходили события, коснувшиеся и Елизаветы.
1 марта 1562 года французские протестанты устроили молитвенное собрание в амбаре в деревне Вассо в Шампани. Эти места принадлежали де Гизу, и как только ему стало известно об этом молитвенном собрании, он немедленно отправился туда во главе отряда солдат. Он приказал протестантам прекратить молитву и разойтись. В ответ раздались оскорбления в адрес де Гиза, в него и его солдат полетели камни. Один попал Гизу в голову и ранил его. Тогда де Гиз отдал приказ своим солдатам открыть огонь. Были убиты сорок человек, и шестьдесят ранены, в том числе женщины и дети.
Протестанты по всей Франции были возмущены этим массовым убийством в Вассо, принц Конде и адмирал Колиньи потребовали от Екатерины Медичи, чтобы де Гиз был сурово наказан. Де Гиз ответил, что у него есть законное право осуществлять управление своей провинцией Шампань и что он наказал протестантов в Вассо за неуважение к закону.
После этого де Гиз приехал в Париж во главе большого отряда солдат. Его шумно приветствовали приверженцы католицизма. Екатерина Медичи была бессильна, и католики и протестанты готовились к гражданской войне.
Через несколько дней после прибытия в Париж де Гиз пригласил к себе английского посла Трокмортона. «Тигр Франции» был предельно любезен. Он заявил, что его племянница, королева Шотландии, очень заинтересована во встрече с Елизаветой и вообще в улучшении их отношений. Некоторые из ее шотландских советчиков выступают против этой встречи, во-первых, потому что они не доверяют Елизавете, а во-вторых, они боятся, что поездка Марии в Англию нанесет ущерб ее достоинству. Сам де Гиз поддерживает идею встречи и понимает, что она должна состояться в Англии, но желательно как можно ближе к границе с Шотландией.
Елизавета решила провести встречу с Марией. Было договорено, что они съедутся в начале сентября в Ноттингеме.
А во Франции вовсю шла подготовка к гражданской войне. Конде захватил Орлеан и приказал уничтожить во всех церквах картины и скульптуры на библейские сюжеты. В Блуа католики топили протестантских женщин и детей, привязав им камни на шею.
К июню де Гиз собрал армию в семь тысяч человек, а Конде поставил под ружье пять тысяч солдат. Обе стороны вербовали себе иностранных наемников. Елизавета призвала немецких принцев-протестантов не разрешать их подданным вступать в армию де Гиза. Немецкие наемники вливались в армию Конде, а Филипп II послал четыре тысячи испанских наемников воевать на стороне де Гиза.
Екатерина Медичи сделала ставку на католиков, сосчитав, что они сильнее протестантов. Она предложила Конде заключить мир, но на условиях, неприемлемых для протестантов. Конде отказался. Тогда она назначила командующим королевскими войсками, которым предстояло подавить силы протестантов, отступника от протестантской веры короля Генриха Наваррского, который, переходя в католическую веру, бросил историческую фразу: «Париж стоит мессы». Впоследствии он стал королем Франции Генрихом IV.
Его заместителем, но фактически главным лицом, Екатерина Медичи назначила де Гиза.
Елизавета решила поддержать протестантов во Франции. Она поручила Токмортону всячески поощрять Конде начать активные действия: «Пусть он не забывает, что в делах такого рода вторая попытка более опасна, чем первая». Этот совет оказался более правильным, чем подозревала сама Елизавета.
Она заявила, что не находится в ссоре с королем Франции, а только с Гизами, которые, пользуясь малолетством короля, прикрываются его именем для достижения собственных целей. Она сказала французскому послу, что если у соседа горит дом, то она старается потушить пожар раньше, чем он перекинется на ее собственное жилище. Сесил предупреждал ее в докладной записке, что если католики одержат победу в гражданской войне во Франции, это послужит сигналом к восстанию католиков и в Англии. Елизавета решила послать во Францию шесть тысяч солдат. Две тысячи должны были удерживать порт, который англичане называли Нью-Хивен, а французы – Гавром. А четыре тысячи предназначались для помощи протестантам, чтобы удерживать Руан и Дьеп. Она согласилась одолжить Конде сто тысяч крон,
