Обратная сторона обмана (Тайные операции Моссад)

аппарат точно прослушивался. Она не могла знать, что происходит. Я даже не мог ей сказать, что это скоро кончится.

Это превращение мне нужно было начать уже на следующий день, из-за чего я решил провести последнюю свою ночь в городе перед погружением в сточную канаву.

Я поехал в «Руморс», известный бар в центре Вашингтона. Я взял бутылку «текилы» и несколько больших стаканов колы. У меня все болело от страха, так сильно пугало меня предстоящее дело, с другой стороны мне было стыдно своего страха. Я хотел уйти; я спрашивал себя – а что случится, если я просто пойду к автобусному вокзалу, сяду на первый попавшийся автобус и сойду на конечной остановке. Возможно, это было бы лучшее решение для всех. Для своей семьи я был как бельмо в глазу – совершенно ни к чему. Я только доставлял ей трудности, как вспоминал я. Я заметил, что мною управляет жалость к самому себе, что делало все еще хуже.

Внезапно до меня дошло, что ко мне обратилась какая-то женщина. Она спросила, свободно ли место рядом со мной. Что произошло потом, не сохранилось в моей голове. Я только мог вспомнить, что я сказал ей «Да». Немного позже в такси по дороге в гостиницу в моей голове визжали сирены. Это же слишком просто, это ловушка! Невозможно, чтобы такая красивая девушка позаботилась о таком пьяном мужике, как я, бросила свою подругу и ехала со мной в гостиницу через весь город. Это значит, что я произвел на нее впечатление какими-то произнесенными мной словами, которые я не мог вспомнить. Я решил пойти на риск. Если она работает на Моссад, тогда то, что они меня поймают, все равно было только делом времени, так что она могла спокойно ехать со мной.

Выяснилось, что она не работает на Моссад. Ей так же не хватало ласки, как и мне, она не просто отдавалась этой ночью, она получала наслаждение от этого. Я смутно припоминал, как провел ее вниз и посадил на такси до центра города. Утром я погрузился в сны и позднее не смог сказать, что было на самом деле, а что мне приснилось.

Это должен был быть мой последний завтрак в гостинице перед тем как очутиться на улице. Я был один и прицеливался в цель, в которую не знал, как попасть. Я упаковал все свои вещи в чемодан и надел свой полосатый костюм. С этим я скачусь на дно и через несколько дней буду выглядеть как человек, потерявший все.

И тут я заметил, что неправильно берусь за дело. Эфраим дал мне задание и сказал, как я должен его выполнить. Предложенный им метод сработал бы у него, а у меня нет. Если бы это была обычная операция Моссад, мы бы обсудили ее и через несколько часов мозгового штурма нашли лучший для меня метод выполнения работы. Этого не произошло, и я не был готов так приступать к делу. Если бы мне и было предначертано стать бродягой, то чисто из-за отчаяния, которое было во мне заметно, и которое я не мог симулировать.

Я выбрал прямой метод, о котором знал, что хорошо сумею его использовать. Я взял свой израильский паспорт и сел на метро. Я вышел на станции «Вэн-Нэсс» и пошел пешком к торговому центру. Я сначала хотел выпить чашку кофе, а потом уже начинать. Через 20 минут я вышел из такси перед иорданским посольством, которое было всего в тридцати метрах от посольства Израиля. На входе охрана спросила меня, кто я и что я хочу. Я сказал, что желал бы поговорить с секретной службой. Охранник настаивал на ответе, какая же точная цель моего визита.

– Я хочу говорить с кем-то из службы безопасности, – повторял я, и показал ему мой паспорт.

Он хотел взять его с собой, но я опять его спрятал. – Его получит только сотрудник Вашей службы безопасности.

Он подождал минутку, затем схватил трубку телефона и очень быстро и кратко переговорил с кем-то по-арабски. Затем обратился ко мне: – Не можете ли Вы пройти через эти ворота? Он показал на турникет с детектором для поиска металла, вроде тех, что стоят в аэропортах, который находился в центре приемной, прямо перед лестницей, ведущей вверх. После того, как я прошел через него, еще один человек проверил меня дополнительно ручным детектором. Тут в холл вошел высокий и худой мужчина в темно-синем костюме. За несколько шагов до меня он остановился: – Чем я могу Вам служить?

Я снова вынул мой израильский паспорт и протянул ему. – Тут, скорее, дело в том, чем я могу Вам служить.

Он раскрыл паспорт и перелистал его, посмотрев на фотографию и на меня. Он слегка улыбнулся, сдержал улыбку, а затем улыбнулся совсем широко.

– Вас не затруднит проследовать за мной?

– Напротив.

Мы поднялись вверх по лестнице, и он ввел меня в тихий офисный коридор посольства. Мы зашли в маленькую комнату с одним столом и несколькими стульями. Занавески были задернуты, но комната ярко освещена. На стене за столом висела фотография короля Хусейна в военном мундире, улыбавшегося в объектив

Это место было для меня более чужим, чем какое-либо за мою жизнь. Даже в советском посольстве я чувствовал себя комфортнее. Мужчина, очень элегантный и слишком большой для этого кабинета, сел на стул под портретом короля и указал мне на стул напротив. – Не хотите что-то выпить или поесть?

– Кофе был бы великолепен, – улыбнулся я ему в ответ.

Он дал указания охраннику, сопровождавшему нас до кабинета. Затем положил на стол предо мной мой паспорт.

– Что привело Вас к нам, господин, – он снова бросил взгляд на паспорт, – господин Ос...ровваский?

– Островский, – поправил я его. – Можно сказать, что меня привела жадность и добрая порция чувства мести.

– Месть, это милое словечко. И кому Вы хотите отомстить?

– Своему прежнему работодателю.

– А кто это?

– Моссад.

Я увидел, как его здоровый коричневый цвет лица за секунду стал грязно-серым. Не напоролся ли я по воле случая на «крота» Моссад в Иордании? Такая возможность всегда существует, даже если и очень маленькая. Эфраим не сказал мне, что «крота» нет, он лишь сказал, что это невероятно. Если это он, я долго не проживу. Он встал и двинулся к двери. – Я вернусь через минуту, – сказал он с легкой дрожью в голосе. Я точно произвел на этого человека впечатление. Если он действительно «крот» и озабочен тем, что столкнулся с дезертиром из Моссад, который может его разоблачить, тогда он быстро понесется в израильское посольство. Может быть, я увижу это через окно, если отодвину занавеску.

Я встал и посмотрел в окно, но никого не увидел. Тут появился охранник с кофе и поставил его на стол вместе с тарелкой печенья. Комбинация американских кексов и традиционной кофейной церемонии вызвала у меня улыбку. Эти кексы были как-то не на своем месте, точно как и я.

Почти через пятнадцать минут вновь появился мой собеседник. К нему уже вернулись его улыбка и цвет кожи. – Как мы можем узнать, что Вы тот, за кого себя выдаете?

У меня с собой несколько документов, которые Вы можете посмотреть, и я готов ответить на любой вопрос.

Мы закурили по сигарете, и опрос начался. С самого начала я сказал, что не знаю имен агентов Моссад в Иордании или в других арабских странах. Я не собирался давать им имена и описания оперативных офицеров Моссад, вместе с которыми я работал. В основном его интересовали данные о вмешательстве Моссад в дела фундаменталистского движения в Иордании и о влиянии Моссад на политику Израиля. Он сказал мне прямо в глаза, что они не доверяют израильским политикам, когда они говорят, что хотят мира, – и именно из-за утечек. Он объяснил мне, что всем израильтянам, с которыми они встречаются, всегда дают понять, что они этим все ставят на карту и отбирают у своих партнеров по переговорам возможность действовать, если что-то об этой встрече станет известным извне, даже если это просто тот факт, что такая встреча состоялась. И такие утечки происходят всегда. Единственный вывод, который могут отсюда сделать иорданцы, – тот, что люди, с которыми они встречаются с большим риском для собственной жизни, вовсе не искренни и что такие встречи вскоре совсем уйдут в прошлое.

Через несколько часов мужчина полностью убедился в том, что я тот, кем назвался.

– Я позову моего босса. У него, вероятно, будет пара вопросов к Вам.