добавляет: — Он до самого вечера не вернётся.
— Здорово придумали! — радуется понявший замысел директора Абаев. — Очень хорошо! Какой вы, Сергей Владимирович, молодец!..
Машина понеслась быстрей. За ней мчатся остальные грузовики.
Между домами Полины и Юриса, там, где раньше был огороженный пустырь, отведённый для дома Бровкина, уже выложены стены.
Вся бригада Бровкина лихорадочно работает: Юрис и Бухаров заканчивают кладку стен; Полина и Верочка подносят кирпичи; Абаев вставляет оконные рамы; а тем временем уже настилают полы.
Словом, работа в разгаре!
Из вагона только что остановившегося поезда появляется Евдокия Макаровна с двумя чемоданами и переброшенными через плечо сумками; она с трудом протискивается в двери.
— Мама! — кричит увидевший её Ваня.
— Ванюша! — Евдокия бросила чемоданы, сбив с ног проводника.
Мать и сын обнялись на ступеньках вагона, загородив дорогу пассажирам.
Иван подхватывает мать на руки и, забыв о чемоданах, несёт её, как ребёнка.
— Чемоданы! Чемоданы! — размахивая руками, кричит Евдокия.
Иван опустил мать на землю и пошёл за чемоданами.
На вокзальной площади шофёр Петя, открыв капот машины, возится с мотором. К нему подходят Иван с чемоданами и Евдокия Макаровна, не расстающаяся со своими сумками.
— Что случилось? — спрашивает Иван.
— Поломка, Иван Романович, — отвечает Пётр.
— Поломка? Какая там поломка — глупости! Мы с тобой за час можем собрать новую машину, не то что починить старую. Познакомься — мама, — говорит он.
В предвечерний час, когда солнце ещё не коснулось горизонта, в степи стоит машина Барабанова «ГАЗ-69». На брезенте, разостланном прямо на дороге, лежат гайки, ключи, разные детали мотора. Шофёр делает вид, что работает не покладая рук. У мотора возится весь испачканный тавотом и маслом Бровкин.
— Ничего не понимаю, — разводит он руками. — С виду всё в порядке — карбюратор чист, искра проскакивает, зазоры на кольцах тоже в порядке…
— А я-то думала… — вздыхает Евдокия, лёжа неподалеку в тени. Она приподнимается и продолжает: — А я-то думала, сын у меня механик, автомобилист…
— Всё бывает, мама, — говорит Иван, влезая в кабину и берясь за руль.
— Может, я чем-нибудь помогу? — и Евдокия деловито подходит к машине.
Петя встаёт и тоже начинает копаться в моторе. Незаметно для Ивана он отвинчивает какую-то деталь.
Иван нажимает стартер — безрезультатно. Ничего не выходит. Он снова оставляет кабину и лезет под машину.
Евдокия смотрит на ноги сына, торчащие из-под машины, потом на часы и, покачав головой, говорит:
— Эх, если бы я раньше знала, — попросила бы у нашего председателя автомобиль, погрузила его в поезд и не было бы никаких поломок…
— А как там председатель поживает? — слышится из-под машины голос Вани.
— Ничего, как всегда, живёт-поживает, — отвечает ему мать. — А как ваш директор?
— Директор у нас мировой, Евдокия Макаровна, — откликается Петя.
— А дочка? — как бы между прочим спрашивает Евдокия.
— Дочка тоже мировая! — из-под машины отвечает Ваня. — Просто прелесть!
Евдокия помрачнела, отошла в сторону и снова уселась, бормоча:
— У тебя что ни девушка, то прелесть.
Ранний вечер. Только что в степи закатилось солнце, и горизонт ещё горит пожаром.
К посёлку «Молодёжный» подъезжает «ГАЗ-69». За рулём — Петя. Рядом с ним — Бровкин. Проехав центральную улицу, машина выезжает к месту, где построены дома для членов бригады Бровкина.
Поравнявшись с домом Полины и не узнав своего участка, где уже стоит дом (правда, пока без стёкол, но строители уже настилают шифером крышу), Бровкин проезжает мимо.
Но метров через пятьдесят он опомнился.
— Погоди, Петя!
Машина останавливается.
— Ничего не понимаю. Что здесь происходит? — Иван выходит из машины и направляется к дому Полины. В крайнем изумлении он смотрит на новый дом.
— А!.. Здравствуй, Ваня, — раздаётся голос Абаева, сидящего на крыше.
— Здорово, хозяин! — кричит ему Бухаров.
— Что же это такое получается? — говорит Юрис. — Целый день трудимся, даже пообедать не успели, на тебя работаем…
Из ворот дома Бровкина выходит улыбающийся Барабанов:
— Ну, как? Узнаёшь?
— Что это такое, Сергей Владимирович? — недоумевает Иван.
— Ничего особенного, — хитро прищурившись, отвечает Барабанов. — Разве я могу допустить, что к бригадиру мать приезжает, а ему негде её поселить?.. Где мама? — и, не дожидаясь ответа, подбегает к машине. — Здравствуйте, Евдокия Макаровна!
— Здравствуйте… — запнулась Евдокия, приподнимаясь в машине. — Как вас величать?
— Сергей Владимирович, — протягивая руку, отвечает Барабанов. — Прошу!
Евдокия выходит из машины и здоровается с директором.
— Мама, это наш директор, товарищ Барабанов, — говорит Иван.
— Чувствую… прямо как наш председатель!
— Вот дом вашего сына. Извините, не успели стёкла вставить, дня два как-нибудь перебьётесь. Могу на это время пригласить вас к себе.
— Зачем к вам? Что у меня жилплощади не хватает, что ли? — раздаётся голос выходящей из дому Полины.
— Полиночка! — всплеснула руками Евдокия Макаровна.
— Евдокия Макаровна, дорогая! — кричит Полина.
Они обнимаются.
— Боже мой! Как у вас здесь хорошо! — восторгается Евдокия Макаровна, оглядываясь по сторонам.
— А вы думали, пустыня? Да? — хохочет Барабанов.
— Не совсем пустыня, но… вроде…
— Папа!.. — кричит пухленькая трёхлетняя девочка, бегущая навстречу Барабанову.
— Иди, дочурка, иди сюда, дорогая! — Барабанов наклоняется, берёт на руки девочку и прижимает её
