Он служил в ЦГВ — Центральной Группе войск — в Чехословакии, и их всей частью откомандировали поработать массовкой в помощь киношникам. Есть в Силезии старинный танковый полигон, огромный по площади овраг, со всех сторон окруженный холмами, где можно проводить учения с боевыми стрельбами. Вот на этом полигоне и провели наши офицеры весь день, «играя в войнушку». Получили удовольствие, ну, и устали, конечно. Отправились в ближайшую чешскую пивную отметить свой актерский дебют.
Тут нужно учесть два момента.
Во первых, немцы в Силезской области жили испокон веков, перед войной в 1938-м Гитлер эту область у Чехословакии отнял. После войны чувствуя за спиной Большого брата, чехословацкие власти всех немцев оттуда — в отместку — «смело», и грубо поперли. Однако брошенные немцами дома еще долго стояли пустые: простые чехи как-то все побаивались, что хозяева вернутся.
Второй момент — были наши офицеры, прямиком с полигона, все в саже и масле, облачены в запыленную форму вермахта. Такая им досталась доля, то есть роль.
А теперь представьте: в чешский трактир в нескольких километрах от границы с ФРГ распахнув дверь и чеканя подкованными сапогами шаг, вваливаются в запыленной мышиной форме с орлами немецкие солдаты… И тут — в шумной пивной на несколько мгновений — немая сцена, похлеще «Ревизора». Не донесенные до уст кружки… Замерший трактирщик… Обморок официантки… И всеобщий ужас в глазах: «Nemci se vratili!»[334]
Этот веселый (кому как, правда) момент запомнился моему военному преподавателю навсегда.
Для массовых военных сцен специально оборудовались штабы и прокладывалась связь. А фантастические по реализму сцены штурма Берлина — случай небывалый в истории кино — сопровождались уничтожением целого района тогдашней столицы ГДР.
«Как раз в это время затеяли реконструкцию одного из центральных районов Восточного Берлина. На месте старых зданий должны были появиться новые районы. Под съемки фильма отдали несколько совершенно безлюдных улиц. Ломать и взрывать дома можно было без всяких ограничений»[335].
В «Освобождении» действует 51 исторический персонаж. Вернулся на советский экран генералиссимус Сталин — ветераны приветствовали эту дань исторической правде. На экране впервые появился генерал Власов — в эпизоде с сыном Сталина Яковом (правда, имени генерала изменника в титрах не было, да и по фильму Власовым его не называли). Создавая образ, Озеров с большим трудом получил его фотографии из спецархивов.
Немецкий актер-антифашист Фриц Диц играл Гитлера по партийному заданию. Ранее из-за стопроцентного внешнего сходства эту роль ему приходилось исполнять у себя в театре, и Диц боялся, что после кино образ ненавистного фюрера «прилипнет» к нему окончательно (так, кстати, и случилось). Любопытно, что добиваясь портретной точности, создатели «Освобождения» отдали роль Черчилля клоуну, народному артисту СССР Юрию Дурову, представителю знаменитой династии клоунов и дрессировщиков.
Жукова на роль главного консультанта фильма не утвердили — маршал на тот момент еще оставался в полуопале. Но он передал Озерову рукопись своих «Воспоминаний и размышлений». Всего же штатных и нештатных консультантов у фильма было несколько сотен.
В общем, сделано было все возможное, чтобы достичь исторической точности, чтобы передать масштаб событий. С масштабом получилось на все 100. Нас избаловали технические достижения кино более позднего времени, но в те годы это был прорыв.
Собственно мифов в эпопее только два. Слова Сталина про сына: «Я солдата на фельдмаршала не меняю» (фильм первый) и его же: «Киев нужно взять 6 ноября, к годовщине Октябрьской революции» (фильм второй). Оба случая подробно разобраны выше. История про «фельдмаршала-солдата» отражала новый образ Сталина, и в целом — это не была неправда. Сталин вполне, по характеру своему — такое сказать мог. И уж точно бы так сделал — ни за что не поменял Якова Джугашвили на Паулюса, даже представься ему шанс.
Что же про «город к празднику» — так в коммунистическом сознании той эпохи предпраздничная «штурмовщина» воспринималась как что-то обыденное, скорее, образно отражала преданность идее…
Или вот еще совсем по мелочи. Генерал Шмидт докладывает Манштейну, что его 19-я танковая дивизия разгромлена — и стреляется. На самом деле застрелился генерал не демонстративно — у Манштейна, а где-то в полях под Харьковом, чтобы не попасть в русский плен. Ну и что? Дивизия-то его действительно была стерта в пыль.
Так что, пожалуй, с исторической точностью — в этом эпическом кино ничуть не хуже, чем с масштабами съемок. А вся мифология «Освобождения» сводится к тому, что Красная Армия на протяжении пяти серий последовательно и героически бьет достойного противника — гитлеровский вермахт.
Очень правдивая, признаем, мифология.
С чего начинается Родина?
Наш разведчик Александр Белов проникает сначала в армейскую разведку — Абвер, а потом — переходит в СС, где всячески пакостит изнутри фашистам, приближая нашу победу.
Имя киногероя (А. Белов) прозрачно напоминало псевдоним советского разведчика № 1 Рудольфа Абеля. Говорят, автора сценария даже специально познакомили с Абелем, для «консультаций по тексту». Впрочем, у разведчика А. Белова было несколько прототипов, включая легенду советской разведки — Александра Святогорова.
В 1968 году первые два фильма этой 4-серийной картины посмотрело в кинотеатрах более
В. В. Путин: «В Ленинграде есть Академия гражданской авиации — я туда всерьез собирался. Литературу читал, какой-то журнал даже выписывал. Но потом книги и фильмы типа „Щит и меч“ сделали свое дело. Больше всего меня поражало, как малыми силами, буквально силами одного человека, можно достичь того, чего не могли сделать целые армии. Один разведчик решал судьбы тысяч людей. Так, во всяком случае, я это понимал.
И уже никакая Академия гражданской авиации меня больше не интересовала. Я свой выбор сделал»[336].
В общем, этим про значение фильма — и других таких же — все сказано. Служить Отечеству, отдавая все силы, при этом — не будучи «винтиком системы», а «решая судьбы тысяч людей», — вот к чему призывало это кино. Разведчиками становились единицы, но миллионы — получали правильное направление в жизни.
Саундтрек — песня «С чего начинается Родина» в исполнении Марка Бернеса — проходила через весь фильм, густо заселенный всевозможными гадами-нацистами, и на контрасте особенно брала за душу.
Небольшие неувязки общей картины не портили. Да и были объяснимы — про войну тогда знали намного больше, чем сейчас, а про нацистскую Германию — несравнимо меньше. Вот, скажем, совещание у Гитлера оформлено как светский раут, хотя на самом деле фюрер культивировал спартанский стиль — все по делу, ничего лишнего.
Эсэсовцы в 1944–45 годах продолжают разгуливать в знаменитой черной форме. В действительности еще в 1943 году она была окончательно заменена на пепельно-серую. Эта странная ошибка проходит красной, пардон, черной нитью через все советское кино. Думаю, в «Штирлице» немцы не выглядели бы такими красавцами, будь историческая правда соблюдена. И напоминали бы они не подтянутых персонажей садомазохистского порно, а, скорее, обычных затравленных штабных крыс.
В этом киносериале у советского разведчика с оперативным псевдонимом «Вихрь» тоже было два прототипа — Евгений Березняк и Алексей Ботян.
В фильме наши разведчики ценой своей жизни спасают от уничтожения гитлеровцами польский
