Полное собрание сочинений в трех томах. Том 1

Когда безгрешность нам стараются внушить.
Да, если б мужняя мне ревность досаждала,
Его сомнения я б назло подтверждала!

Сганарель (Аристу).

Вот, мудрый опекун, науки вашей плод!
И против этого ваш дух не восстает?

Арист.

Забавно каждое в ее сужденьях слово,
Но есть в ее речах разумная основа.
Свободу слабый пол умеет уважать,
Одною строгостью их трудно удержать;
Решеткой и замком искуснейший радетель
Не в силах воспитать в их душах добродетель.
К обязанностям честь вести должна одна;
Суровость лишняя, мне кажется, вредна.
Не правда ль, было бы находкой беспримерной
Увидеть женщину по принужденью верной?
Напрасно будем мы их каждый шаг блюсти,
Не лучше ли сердца себе приобрести?
И я бы честь мою считал незащищенной,
Когда б она была в руках порабощенной,
Она же, испытав своих желаний власть,
Искала б, может быть, лишь случая упасть.

Сганарель.

Все это чепуха!

Арист.

Пусть так. Я верю все же,
Что можно дать шутя уроки молодежи,
Журить за промахи, но с карой не спешить
И добродетелью нимало не страшить.
Я с Леонорою держался этих правил:
Ничтожных вольностей я ей в вину не ставил,
Ее желания охотно исполнял
И в этом никогда себя не обвинял.
Ей часто побывать хотелось в людном зале,
В веселом обществе, в комедии, на бале, —
Я не противился и утверждать готов:
Все это хорошо для молодых умов,
И школа светская, хороший тон внушая,
Не меньше учит нас, чем книга пребольшая.
Ей траты нравятся на платье, на белье, —
Что ж, в этом поощрить стараюсь я ее.
Нет в удовольствиях подобных преступленья;
Мы можем дать на них, по средствам, позволенье,
Женитьбы требует родительский завет;
Готов быть мужем я, но быть тираном — нет!
Я знаю: разнятся немало наши годы,
Но я готов ей дать всю полноту свободы.
Четыре тысячи червонцев — мой доход,
И вся моя любовь, и множество забот —
Все это, верю я, со временем поможет
Ту разность лет забыть, что и меня тревожит.
Захочет — я женюсь; коль нет — она вольна,
Что ж, будет без меня счастливее она.
Мне легче увидать ее женой другого,
Чем вырвать у нее насильственное слово.

Сганарель.

Как речь его сладка! Сейчас растает сам!

Арист.

Ну что ж, таков мой нрав, и слава небесам!
Не вижу смысла я в стесненьях и запрете,
Не из-за них ли ждут отцовской смерти дети?

Сганарель.

Но если к вольности привыкнет молодежь,
Потом ее назад уже не повернешь,
И опостылеют вам все ее желанья,
Когда придется жизнь менять до основанья!

Арист.