Слуга покорный ваш! Я предпочту беспечно, Чтоб говорили: «Здесь улепетнул Морон От вепря злобного, и этим спасся он», Чем если б прославлять так это место стали: «Бесстрашие и честь Морона здесь блистали, Когда пред кабаном не дрогнул он, храбрец, И от клыков обрел печальнейший конец». Эвриал.
Отменно! Морон.
Да. По мне, дороже день на свете, Чем — славе не во гнев — в преданьях пять столетий. Эвриал.
Конечно, смертью скорбь ты вызвал бы в друзьях, Но, если наконец преодолел ты страх, Скажи: про мой огонь, который так безмерен… Морон.
Скрыть правду, государь, от вас я не намерен: Не мог я улучить минуту до сих пор, Чтоб с нею завести об этом разговор. Мне преимущества шута даются званьем, Но много ставится преград моим стараньям. О вашей страсти речь начать непросто с ней — Дел государственных то для нее важней. Известно, как она горда и как всецело Ее головкою премудрость овладела, Которая врагом своим считает брак И божеством любовь не признает никак.[137] Чтоб не разгневалась в ней спящая тигрица, Мне надо, государь, ой-ой как изловчиться! С владыками всегда веди с опаской речь, Не то от них себя потом не уберечь. Коль я потороплюсь, ошибку вы простите ль? Пыл рвенья моего безмерен. Вы властитель Страны моей родной, но крепость уз иных Поможет также мне в стараниях моих. Когда-то мать моя красавицей считалась, Жестокостью большой притом не отличалась; Покойный ваш отец, наш добрый государь, В делах сердечных слыл весьма опасным встарь, И Эльпинор (его отцом моим звал всякий Затем, что с матерью моею был он в браке) Рассказывал не раз, на зависть пастухам, Что прежде государь являлся часто к нам И что в те времена, полны к нему почтенья, Раскланивались с ним все жители селенья… Довольно! Я хочу, чтоб доказал мой труд… Но вот с ней ваши два соперника идут. Те же, принцесса, Агланта, Цинтия, Аристомен, Теокл и Филида.
Аристомен.
Принцесса! Нас корить вы будете ужели За то, что от беды мы вас спасти посмели? Я думал, что сразить отважно кабана, Чья злоба против вас была обращена, — Удача (кто же знал, что мы нарушим травлю?) И за нее судьбу благую я прославлю. Но, видя холод ваш, так ясно понял я, Что не возликовать должна душа моя, А горько возроптать на власть слепую рока, Мне повелевшую вас оскорбить жестоко. Теокл.
По мне, принцесса, я блаженством вправе счесть Поступок свой, что мне внушили страсть и честь, И я свою судьбу, хоть слышу ваши пени, За происшедшее не обвиню в измене. Кто ненавистен вам — всегда нам всем не мил, Но, если б в вас я гнев и больший пробудил, Пусть: счастью меры нет, когда, любя безмерно, Любимую спасем мы от угрозы верной.
