Не к этому сейчас у нас сердец стремленье, Не в чаянье наград горит в нас чувства свет, — В душевной глубине живет лишь восхищенье, И каждый лишь одной надеждою согрет, Что, может быть, придет прекрасное мгновенье — И сердце ваше явит снисхожденье На чувство страстное в ответ. Живите, милая, живите для другого! Пусть ревность наши мучает сердца, — Уж лучше нам погибнуть, чем конца Дождаться вашего, ужасного и злого. А если не умрем и с пламенем в крови Другому скажете вы ласковое слово, Тогда погибнем мы от горя и любви! Психея.
Вам, принцы, жить: моей судьбы жестокой Должны избегнуть вы — лишить сиянья дня Судьба решила лишь одну меня, И я должна погибнуть одиноко. Мне кажется, что слышу я сейчас Чудовища ужасного дыханье. Его моя боязнь рисует каждый час, И, так как страх всегда сильнее нас, Я на скале его уж вижу очертанья. От страха вся дрожу, и только честь моя Твердит мне, что пред ним должна быть твердой я. Бегите, принцы, прочь! Уж близок змей опасный. Агенор.
Его не видим мы, страшитесь вы напрасно. Коль приближение вы слышите конца И ваше сердце замирает, У нас есть руки и сердца, Которые надежда вдохновляет. Соперником подкуплен был, наверно, Оракул, чтобы он подсказанное рек: Ведь случаи совсем не беспримерны, Когда не бог немой вещал, а человек. Примеров множество иные знают страны, И в храмах иногда свершаются обманы. Клеомен.
Позвольте злому змею доказать, Что, если вас ему вручает святотатство, У нас есть чувства к вам великое богатство И красоту Амур умеет защищать. А если уж нельзя признать нам вашу власть, В опасный этот час сердец прямое братство Укажет путь, куда ведут нас долг и страсть. Психея.
Другие пусть, по крови мне родные, Изведают всю пылкость чувств таких. Не мне бы слушать речи столь живые, Пусть радуют они сестер моих. Когда умру, живите лишь для них, Оплакав час моих мучений злых, И пусть счастливее их будет доля. Моя последняя лишь в этом воля. Ведь чтут обычно, как закон, Желанье тех, кто на смерть обречен. Клеомен.
Принцесса!.. Психея.
Я хочу, чтоб лишь для них вы жили. Коль любите меня, то слушайтесь во всем. Ужели мне гореть к вам ярости огнем, А вы, которые верны мне были, Все чувства прежние забыли? Оставьте же меня одну здесь умирать. Я не имею сил, чтоб вам «прости» сказать. На воздух поднята таинственной я силой, И голос мой едва доносится до вас… О принцы! Шлю вам свой привет в последний раз — Вы сами видите конец судьбы унылой. Два зефира поднимают ее на воздух.
