г.) и Спасо–Преображенский (1198 г.). Время их учреждения — преимущественно XII в. После этого, в связи с княжескими усобицами, когда падает авторитет княжеской власти, обители на средства князей не создаются. Уже с конца XII в. и Юрьев, и Пантелеймонов монастыри оказались включенными в сферу боярской деятельности (в стенах этих обителей стали хоронить представителей боярской знати). Существовавший с 1199 г. еще один княжеский монастырь, созданный супругой Ярослава Владимировича после смерти ее двух сыновей, Изяслава и Ростислава, также попал под влияние новгородского боярства. Это монастырь, посвященный Рождеству Пресвятой Богородицы на Михалице. Его первой игуменьей была вдова новгородского посадника Завида Не- веронича (Неревинича)[101] .
Таким образом, намечается новое явление, нигде до этого не встречаемое на Руси — в Новгороде создаются монастыри на средства боярства. Это, например Щилов монастырь, который, согласно легочникам, основан на средства монаха[102]; однако Олоний Шкил являлся богатым вкладчиком, принадлежавшим к новгородской боярской семье. На его средства был основан монастырь, известный впоследствии по его имени. Постепенно и княжеские обители связывались с кругами новгородской знати. Этот процесс наметился еще с конца XII в., что совпадало по времени с возрастанием роли боярства в политической жизни Новгорода. В Новгороде монастыри строят и местные владыки. Архиепископ Иоанн вместе со своим братом Гавриилом основали два монастыря — Бело–Николаевский во имя св. Николая в 1165 г.[103] и Благовещенский в 1170 г.[104] В начале XIV в. в Новгороде появляется заметная фигура: архиепископ Моисей. Им было основано несколько обителей: в 1313 г. св. Николы в Нерев- ском конце[105], в 1335 г. — Воскресенский на Деревянице женский монастырь[106], в 1352 г. — монастырь Успения Богородицы на Болотове, так называемый Моисеев[107] и др. Все эти обители впоследствии сохранили свою связь с новгородскими иерархами.
В период XI — середины XIV в. в Новгороде известно 27 обителей, среди них 10 женских. (См. Прил.).
Другая картина наблюдается в Северо–Восточной Руси. В XII — начале XIII в. великое княжение из Киева было перенесено сначала в Суздаль, а затем во Владимир. Все устоявшиеся традиции княжеских семей переносятся в новый центр политической жизни. Так же как и в Киеве, князья строят церкви и монастыри. Первые известия об этом относятся к середине XII в. (Суздаль и Владимир — начало правления Юрия Долгорукого) и к XIII в. (Ростов, Ярославль, Нижний Новгород). После того, как Юрий Долгорукий занял княжеский стол, он продолжал строительство храмов в Северо–Восточной Руси. В отличие от Киева, где княжеские монастыри играли роль родовых усыпальниц, потомки Юрия Владимировича предпочитали хоронить членов своей семьи в соборных церквах, ими же основанных. Исключение составляет Ярославль, где около 1216 г. князем Всеволодом Константиновичем основан Спасо–Преображенский монастырь[108]. В Ярославле была своя княжеская династия, члены княжеской семьи постригались перед смертью и были захоронены в своем монастыре[109] .
Как и в Новгороде, на Северо–Востоке Руси монастыри основывались и местными иерархами. Так, было основано два монастыря в Суздале и один в Ярославле. Они служили местом, откуда поставлялись епископы на Ростовскую кафедру и куда владыки удалялись, оставляя престол, принимая схиму. В Северо– Восточной Руси известно около 26 монастырей, 4 из них женские[110]. (См. Прил.). Эти монастыри преимущественно княжеские (ктиторские).
Сведения о монастырях Юго–Западной Руси появляются только ХЩ в. Это, вероятно, связано с тем, что во время правления Романа Мстиславича (1199–1205) создается сильное Галицко–Волынское княжество, занявшее одно из ведущих мест в политической жизни
Древней Руси. Сведений о существовании обителей в этом княжестве немного, но нет оснований сомневаться в их существовании. В середине XIII в. происходит расцвет Юго–Западной Руси. Здесь существовала сильная княжеская власть. Князья участвовали во всех сферах общественной жизни, активно вмешивались в церковные дела. Существовала тесная связь между монастырями и князьями. Согласно сведениям летописца, имелось более десяти монастырей, непосредственно связанных с княжескими семьями. Они создавались на их средства, т. е. были ктиторскими. Так, Апостольский монастырь во Владимире–Волынском был построен владимирским князем Владимиром Васильковичем около 1287 г.[111] Известие о монастыре находится в духовном завещании князя. Умирая, он отказал своей жене Елене Романовне построенный им на свои средства монастырь св. Апостолов с пожалованным монастырю селом Березо- вичи[112]. Можно проследить дальнейшую связь семьи Владимира Васильевича с этим монастырем. Немногочисленные упоминания о существовании монастырей в этом регионе Древней Руси не позволяют нам выявить наличие женских обителей.
Итак, уже в этот период развития монастырей в Древней Руси можно увидеть определенную зависимость между политическим устройством исследуемых территорий и монастырским строительством. Там, где существовала сильная княжеская власть, обители создавались преимущественно на княжеские средства и находились в полной их зависимости. А там, где существовала номинальная княжеская власть (как в Новгороде), число монастырей, созданных при участии князей, незначительно, но возникают обители, связанные очень тесно с кругами боярства. Положение монастыря в общественной жизни во многом зависело от того, к какому социальному слою принадлежит основатель (ктитор).
* * *
Немаловажным в изучении истории монастырей является вопрос об их местонахождении. В настоящее время, благодаря проведению археологических изысканий, создана более точная и полная картина расположения древних храмов и обителей. Характерным для Руси было то, что с середины XI в. монастыри основывались в пределах городов или очень близко к ним, в пригородах. Так, новгородские монастыри Юрьев и Пантелеймонов расположены к югу от города, в трех километрах, в непосредственной близости друг к другу. Там же расположен и другой княжий монастырь — Спасо–Преоб- раженский[113]. За пределами города расположен и Киево–Печерский монастырь. Почти все обители, будучи в населенных местах, так или иначе были связаны с их жизнью, т. е. не были полностью изолированными от общественной и политической жизни Древнерусского государства.
Какие типы монастырей были известны на Руси в период зарождения монашества? На Востоке, где появилось впервые монашество, известны два основных типа монастырей — отшельнические (пустыни, кельи) и общежительные (киновии)[114]. Какими же были первые, возникшие еще в середине XI в., монастыри в Древней Руси? На этот вопрос трудно ответить, так как отсутствуют непосредственные указания источников. Едва ли существовавшие в самый ранний период монастыри были крупными, с хорошо отлаженной внутренней жизнью. Вероятно, они были отшельническими с небольшим числом монашествующих. Митрополит Макарий (Булгаков) называет эти первые монастыри пустынями[115]. Интерес представляет упоминание о пещере Илариона около Берестова, в которой поселился преп. Антоний. Так как Антоний принял постриг и известное время жил на Афоне, вполне естественным является то, что он, приехав на Русь, искал именно ту форму жизни, с которой был знаком, а именно отшельничество. Эта форма подвижничества имела наибольшее распространение среди монашествующих на Афоне. Ана- хоретство — первичный быт византийского иноческого быта[116]. Анахореты — монахи, которые подвизались одиноко, вдали от монастырей, в пустынных и уединенных местах. Они составляли наибольший класс монашествующих. При этом по древнейшему афонскому уставу (трагос), состоявшему из 28 правил, отшельничество было дозволено тем монахам, которые сперва подвизались в монастырях при игуменах, признававших их способными к анахоретству[117]. По Житию Антония, именно игумен монастыря, в котором подвизался преподобный, благословил его к возвращению на Русь, «…и да будет на тебе благословление Святой Горы, ибо от тебя многие станут чернецами»[118]. Вернувшись, Антоний долго не мог найти то место, где мог бы совершать свои подвиги. «И стал ходить по дебрям и горам, ища места, которое бы ему указал Бог»
