Еще не опаленпожаром близкой брани —сидит Наполеонна белом барабане,обводит лес и луги фронт перед собоюсозданием наук —подзорного трубою.На корсиканский глаззачес спадает с плеши.Он видит в первый разБагратиона флеши.Пред ним театр войны,а в глубине театра —Раевского видныредуты, пушки, ядра…И, круглая, видна,как сирота, Россия —огромна и бедна,богата и бессильна.И, как всегда, однастоит, добра не зная,села Бородинакрестьянка крепостная…Далекие валыобводит император,а на древках — орлыкак маршалы пернатых,и на квадратах картпрочерчен путь победный.Что ж видит Бонапартсвоей трубою медной?Вот пики, вот флажокусатых кирасиров…В оптический кружоквместилась ли Россия?Вот, по избе скользя,прошелся, дым увидев…А видит он глаза,что устремил Давыдов?Верста, еще верста,крест на часовне сирой…А видит он сердцасквозь русские мундиры?Он водит не спешарукою в позументах…И что ж? Ему душаКутузова — заметна?Вот новый поворотего трубы блестящей.А с вилами народв лесной он видит чаще?Сей окуляр таков,что весь пейзаж усвоен!А красных петуховон видит над Москвою?А березинский снег?А котелки пустыеА будущее всехидущих на Россиюон видит? Ничегоне видит император.Он маршалов зоветс улыбкой, им приятной.Что, маршалы? В стогахне разобрались? Слепы?Запомните — в снегах
