Владимир Всеволодович, прозванный «Мономах», оставил литературный памятник: «Поучение», обращенное к своим детям. Одна из первых фраз: «С?дя на санех, помыслих в души своей и похвалих Бога, иже мя сих? днев? гр?шнаго допровади».
Ночь. Вперв. ж. «Лава» (Одесса), 1920, № 1. В АП и Сп не вошло. В АШ сохранилась авторизованная рукопись Нарбута. Дат. по «Лаве». Лежень — козодой (примеч. Нарбута).
АП, «Лирень» (Харьков), 1922, тир. 1000 экз. — последняя прижизненная книга В. Нарбута и последнее издание его стихов в СССР. В Сп Нарбут сохранил название книги для одного из разделов, снабдив его эпиграфом, включив в него четыре главы из поэмы, в том числе только одну из книги (3-ю) и несколько другой, чем в книге, набор стихов. В этом разделе печатаются все пять сохранившихся глав поэмы и большая часть стихов из книги, кроме выделенных Нарбутом в раздел «Любовь» и включ. в книгу «Казненный Серафим». В раздел включено также несколько стих, из АШ, примыкающих к поэме по содержанию.
Эпиграф. Из романа Ф. М. Достоевского «Бесы». Л. Чертков отмечает ироничность эпиграфа к поэме. Однако это эпиграф не к поэме и не к книге, а к разделу Сп.
Водяное в барабане. В Сп не включено. Сатурн — планета, названная именем др. рим. бога земледелия, с ним связаны представления о «золотом веке». В честь него праздновались веселые сатурналии — предшественники христианских святок. Но с ним связан и образ бога-властителя, пожирающего своих детей.
Александра Павловна. В Сп без эпиграфа, с под-заг.: «Отрывки из поэмы». Вар. 3 гл. из Сп.
Стр-ки 20–25:
Встал на четвереньки — и в таком положеньи звякает ключами мельника и сыплет вниз зерно, чтоб тряслись в корытце, чтоб в бурчанье шел бегун и тер лежняк-жернов. Перекресток, от него направо — Стр-ки 40–55:
Не стоять на память всем векам! И еще: какие панталоны: Кружево — левада из левад!.. Только: отчего испуг зеленый начал вдруг зрачком повелевать? — Душно, душно мне! Спасите! Люди!..— У борзой — щетина по хребту. Подтянуло и живой в желудок; хвост подбило, как рукой — в лапту… Молодостью не осилен ужас: Персей колокольчики — белы, и за ними — ни крапинки мужесть, что с ума сводила все балы! Вм. строк 65–85:
Александра Павловна! от ранних Лет галлюцинируете вы, и сейчас над ухом — шепот странный. Ясный (до круженья головы). Из низин извилистых кромешных к рожкам щитовидной железы он пробрался, вышел — и насмешник перед вами, в образе грозы… Сохранился небольшой черновик, безусловно относящийся к этой поэме:
Солнце полощет в проруби желтой груды выстиранного полотна. Ахнула Сашенька? Как подошел-то, Как поглядел-то, Вынул до дна! 
