Гудок стремительный, и — в мореОтваливает пароход.В каюте, в тесненькой камореМы прокоптились целый год.По кабакам, по дырам порта —Шататься надоело нам.На суше быть?! Какого черта,Коль счет утратили мы дням.Морского не унять повесу:Ему ль заказаны путиИз Севастополя в Одессу,Из Сингапура в Джабути!Под ветром парус, словно вымя,Все туже, туже, — прет дугой,И над просторами живымиИ горизонт совсем другой!Сияйте, чайки! И дельфины,Дробите хлябкий антрацит,Гранатов сладость, горечь хиныНам край иной предвозвестит…
БАБЬЕ ЛЕТО
Веселое, широкое зерноШумит и льется под лопатой свежей,И, вычерпнутое, печально дноПолей, где льнут водоразделы-межи.А в закромах осела паутина.Но, радиусы клеткой перебив,Блакитный блеск паучьего притинаПродернулся сквозь пыль, вольнолюбив.Он всюду зазимует, этот блеск!Никто уж не поможет, не расскажет,Как электрический тревожный трескВзрывался рикошетом через пажить…Никто уж не поверит Веронике,Что это волосы ее, что иВ России голос некий бабий, дикийВопит в пустых просторах: — Утаи!..—А что и как — вовеки не узнать!И от того, печальные морщиныВобрав в чело, беременеет мать,Вздыхает конь в оглоблях, без причины…………………………………………………………………..Так широко, так весело шумитЗерно в ладонях, пахнущих половой.Раскрыт амбар, и веялка гремит,И гаснет день, по-зимнему лиловый.Несложное хозяйство — совершенно:Топор остыл и прикорнул к пиле.И вороха прирезанного сенаПред мордою жующего милей.И что — печаль, и паутина — что?Не Вероникино, не бабье лето,А труд и сила, дружною четой,Среди крестьянского проходят света!
ГАПОН
Прорвана суровая попоназвездными ежами.И звенитхолодком щекочущим зенит,и победным холодком — колонна.Чуток сон твой, питерский гранит.Но и ты не слышишь, как влюбленносовесть-заговорщица Гапонав мутный омут ручкою манит.Вот и день купается в тумане.И на площади — пятно пятна румяней:лижет кровь гиеною зима.