подумывать о путешествии домой — не с тоской или душевным томлением, а как о чем-то вполне возможном, достижимом. Но все-таки это представлялось им нереальным, почти неправдоподобным. Правдоподобней казался другой жестокий исход: ракета может не прилуниться — ведь это случалось и раньше. Поэтому, хотя они смутно представляли себе, что через четыре земных дня, вероятно, покинут этот мрачный серый мир, это их не очень волновало.
Программа изысканий была выполнена. Фоулер и Мэкинтош сидели в куполе и с удовольствием пили чай, стараясь согреться. Фоулер устроился с ногами на скамье, Мэкинтош с чашкой в руках стоял у окна, хмуро разглядывая сумрачный пейзаж, не в силах оторвать от него завороженный взгляд. В куполе воцарилась тишина.
— Дон! — раздался вдруг сдавленный крик Мэкинтоша, глухо, словно он не успел проглотить чай.
Фоулер удивленно поднял на него глаза. Он увидел, как Мэкинтош выронил чашку и она упала на пол, как потом Мэкинтош весь подался вперед, прижав руку к прозрачному пластику окна — весь натянутый как струна; мускулы его шеи напряглись, рот был перекошен.
— Дон! Какое-то движение там. — Голос звучал пронзительно, жестко, в каждой ноте скрывался страх.
Одним прыжком Фоулер подскочил к нему и взглянул не в окно, а на лицо Мэкинтоша, на его остановившиеся, полные ужаса глаза, на стиснутые зубы. Крепко обняв его и прижав к себе, Фоулер говорил:
— Спокойно, Мак, спокойно. Это только тени. Все в порядке.
— Да нет же, что-то двигалось там, вблизи того бугра, немного правее. Что-то двигалось, Дон! — и он глубоко вдохнул воздух.
Все еще сжимая его в объятиях, Фоулер выглянул в окно. Он увидел лишь смутно выступающую во мгле зубчатую поверхность Луны. Долгую минуту он вглядывался в нее, прислушиваясь к прерывистому дыханию Мэкинтоша, и в нем постепенно поднимался безотчетный, неудержимый страх. Он снова повернул голову к Мэкинтошу, но вдруг уголком глаза уловил на ландшафте какое-то слабое колебание. Опустив руки, он быстро оглянулся, но в этот момент Мэкинтош снова вскрикнул:
— Вот, вот оно опять, вот оно движется!
Оба они, тяжело и часто дыша, прижались к окну. Целую минуту они стояли, с мускулами, напряженными до предела, с трудом глотая воздух. Пот струился у них со лба, стекая на лицо и шею. В призрачном свете им представлялись фантастические картины, но разум подсказывал, что это игра воображения.
Вдруг они увидели все совершенно отчетливо. На некотором отдалении, ярдов сто от окна, забил вверх крошечный фонтан лунной пыли с раскаленным докрасна основанием, затем замер так же быстро, как и возник. Словно вдруг распустившаяся, окрашенная цветом смерти серая роза, пыль взвилась небольшим кругом и так же внезапно упала на мертвую поверхность.
— Что это? — с трудом выдавил из себя Фоулер.
— Не знаю.
Они смотрели. Их нервы были так напряжены, что они дрожали мелкой дрожью. Теперь взметнулся второй фонтан, выше первого, на большем отдалении и правее. Они все смотрели. Еще один, но поменьше, гораздо ближе, — плотное белое основание мгновенно вспыхнуло темно-красными огоньками и погасло.
— Комбинезоны! — Фоулер почти задыхался. — Скорее надевай комбинезон.
Он повернулся и бросился к вешалке, Мэкинтош за ним. Они скользнули в свои громоздкие космические костюмы с ловкостью, приобретенной долгой практикой.
— Радио в исправности? — спросил Мэкинтош.
— Проверим.
Они устремились назад к окну. Снаружи, как казалось, все снова замерло. Прошло не менее шести минут, прежде чем Фоулер и Мэкинтош увидели еще один из этих пылевидных фонтанов. Они подняли шлемы, чтобы взглянуть друг на друга, всеми силами стараясь совладать со своими чувствами. Взяв себя в руки, они стали раздумывать над причиной того, что увидели.
— Ты можешь что-нибудь понять? — спросил Мэкинтош.
— Нет, — ответил Фоулер. — Посмотрим из других окон.
Они подошли к двум другим окнам купола.
— Видишь что-нибудь?
— Ничего. Только этот ужасающий ландшафт. Мне кажется, все это произошло у того… Постой, вот еще один. Прямо впереди нас. Я бы мог…
— Я тоже вижу один, — прервал его Фоулер. — Они повсюду вокруг нас. Надо вызвать Землю.
Они бросились к радиоаппарату. Фоулер повернул ручку громкости, а Мэкинтош — выключатель. Почти тотчас же послышался голос, который все усиливался. “Полярная станция номер один вызывает Лунную станцию. Полярная станция номер один вызывает Лунную станцию”, — голос все снова и снова повторял эти слова.
Мэкинтош приложил микрофон к шлему, перекинул выключатель передатчика и сказал: “Лунная станция вызывает Полярную станцию номер один' Мы слышим вас. Перехожу на прием”.
“Слава богу! — отозвался голос. — Слушайте. Вас может настигнуть метеорный поток Леониды. Найдите укрытие — пещеру или навес — и уходите с открытого места. Повторяю. Вас может настигнуть метеорный поток Леониды. Найдите укрытие. Перехожу на прием”.
При словах “метеорный поток” Мэкинтош стремительно обернулся к Фоулеру, рванулся к нему, и оба через пластаны своих лицевых фильтров взглянули друг на друга. Улыбка осветила их лица, теперь они узнали наконец, что, собственно, происходит.
Мэкинтош снова приложил микрофон к шлему и ответил: “Он нас уже настиг. Здесь нет пещеры или другого укрытия в радиусе сорока миль. Как долго, по вашим сведениям, может длиться поток…”
В этот миг раздался оглушительный взрыв, сверкнул ослепительный огонь, что-то тяжелое придавило и словно облепило комбинезоны. Тщетно пытались Фоулер и Мэкинтош отбиться от окутывавшей их Мягкой массы. Мэкинтош выпустил микрофон и беспомощно махал руками. Фоулер, опустившись на одно колено, силился стряхнуть с себя отвратительную массу и отчаянно от нее отмахивался. Оба боролись вслепую — мягкая, душившая их масса погрузила их в полный мрак.
Вдруг Мэкинтош почувствовал, как что-то схватило его за лодыжку, и он яростно лягнул ногой. Он ощутил, как его нога тяжело ударилась о какую-то твердую штуку, которая покатилась от его пинка, затем снова возвратилась и опрокинула его на пол. Его руки завязли в отвратительном веществе, но он пытался отбросить твердую штуку. Вдруг он сквозь слой мягкой массы нащупал знакомые очертания шлема с вытянутой сзади короткой, гибкой антенной и понял, что сражался с Фоулером.
— Мак, это я. Купол пробит и свалился на нас. Ты слышишь меня?
— Да, — ответил Мэкинтош, ловя ртом воздух. — Но я не понимаю, что происходит. Ты цел?
— Да. Надо выбираться отсюда. Давай держаться вместе, пока не найдем воздушную камеру. Пошли!
Они поползли рядом, разгребая перед собой тяжелые глыбы освинцованного пластика. Наткнувшись на чертёжный стол, они поняли, куда двигаться дальше. Через бесполезную теперь воздушную камеру они выползли наружу и посмотрели на купол. Очень страшно, когда у человека разрушен его дом. Но на Земле человек может найти другой, ведь у него есть родные, друзья, которые его приютят. Он в отчаянии, но жизнь его в безопасности.
Фоулер и Мэкинтош глядели на провалившийся купол, и тяжелое чувство обреченности сжало им сердце. Они были так одиноки в этом окаменелом, человеконенавистническом мире. Они стояли рука об руку со смертью.
Они смотрели на разрушенный купол, на столь хорошо им знакомое оборудование, торчащее теперь из-под обломков. Снаружи на фоне светящихся серых красок развалины выглядели огромными и застывшими.
Мэкинтош глубоко вздохнул. Тут взгляд его упал на антенну.
— Вызовем Землю и сообщим, что случилось, — сказал он. — Мы разговаривали с ними в момент,
