когда произошла катастрофа.
Фоулер молча пошел за ним к ящику, стоявшему возле саней, и смотрел, как он вынул оттуда запасной микрофон и приемник. Мэкинтош приложил приемник к одной стороне шлема, а микрофон — к другой, Фоулер стал спиной к нему. Мэкинтош должен был говорить, а Фоулер — настроить и слушать. Он включил передатчик, но тот был безмолвен. Земля молчала, словно прислушиваясь, ждала. Фоулер настроил передатчик и подтолкнул локтем Мэкинтоша.
“Лунная станция вызывает Космическую станцию. Перехожу на прием”.
Через пять секунд послышался голос:
“Полярная станция вызывает Лунную станцию. Космическая станция вне поля слышимости. Что случилось? Вы живы?”
“Да. Метеор пробил купол. Мы выбрались из него. Перехожу на прием”.
Прошло значительно больше пяти секунд, прежде чем вновь послышался голос, спокойный, но более напряженный.
“Вы можете его восстановить?”
“Трудно сказать. Мы обследуем разрушения и вскоре вызовем вас. Выключаю”.
Мэкинтош опустил руку с микрофоном, и Фоулер повернул выключатель.
— Ну вот, — сказал Мэкинтош, — давай теперь поглядим, каковы масштабы бедствия. Им, чего доброго, может прийти в голову свернуть тут все дело.
Чтобы отправить на Луну сани, купол и оборудование, потребовались невероятные усилия и баснословные средства. Трудно будет начинать все заново. Им на смену высланы люди, они уже в пути. Остаться здесь возможно только в том случае, если будет восстановлен купол. Да и космический корабль может захватить отсюда только двух человек…
— Давай приступим, — предложил Фоулер. Они стали взбираться на сани, но в этот миг справа от них поднялся фонтан пыли высотой около десяти футов… Мрачная картина вновь предстала перед ними. Метеоры продолжали падать, но Фоулер и Мэкинтош уже не обращали на них внимания. Они пробирались по обломкам туда, где их застиг взрыв. Убрав несколько кусков пластика, они увидели в куполе дыру и стали рассматривать ее со все возрастающим волнением.
Дыра была круглая, почти фут в диаметре. Ее толстые края с внутренней стороны были обожжены. Термоустойчивый пластик местами расплавился и отвалился. Все же обожженные края придали пластику прочность, поэтому-то купол и не раскололся, когда из него наружу устремился воздух. Внутри дыра была в диаметре около восемнадцати дюймов, а вместе с обожженными краями еще больше.
При свете фонаря Фоулер тщательно исследовал отверстие изнутри.
— Мак, — сказал он. — Мы сможем все восстановить. У нас достаточно кусков пластика, отколовшихся от купола, чтобы заделать эту дыру. Давай поглядим, не пробил ли метеор цоколь купола.
Вскоре они обнаружили в нем четырехдюймовое отверстие. Заглянув внутрь, они увидели маленький кратер, уходящий в лунную почву и наполовину заполненный каким-то твердым веществом.
— У нас ведь есть куски пластика от пола и немного изоляционного материала. Эту дыру тоже заделаем, — сказал Мэкинтош. — Кроме того, у нас хороший запас воздуха для пополнения… Дон, — он встал, — мы обязательно справимся.
— Да, — отозвался Фоулер, погасив свой фонарь. — Давай вызывать Землю.
Они вернулись к радиоаппарату, связались с Землей, и Фоулер доложил, как обстоят у них дела. По голосу радиста на Земле слышно было, какую радость вызвала эта весть. Он пожелал им успеха и сообщил, что дополнительная ракета с запасом воздуха скоро уже будет в пути.
— А как насчет потока метеоров? — спросил он.
Фоулер и Мэкинтош оглянулись вокруг — они совершенно забыли о метеорах. На фоне серых и черных теней ясно выделялись струйки лунной пыли.
— Все еще падают, — сказал Фоулер. — Не остается ничего другого, как набраться терпения. Мы еще вызовем вас попоздней.
Они присели на обломках пластика. Вся страна переживала эту катастрофу вместе с ними. Весь народ испытывал за них беспокойство — за двух людей там, на Луне, таких одиноких среди груды развалин, под ливнем невидимых космических метеоров, падающих с невероятной скоростью. Но не было никакой мыслимой возможности хоть чем-нибудь им помочь.
Так сидели они, тихо и безмолвно. Метеоры, забытые на минуту, представлялись им теперь как вызов самому присутствию людей в этом месте. Легчайшее прикосновение космического камушка, даже только к руке или йоге, — и человеческая жизнь угасла. Для этого так мало нужно! Они жили теперь особняком от всего человеческого рода — люди и все же не люди. Ибо ни один человек не мог быть таким одиноким, такой былинкой, пустяком, ничем, как были они. Так они сидели, тихо и безмолвно. Но сердце каждого из них било громко и часто, словно безумец в барабан. А метеориты все падали.
— Мак!
— Да?
— Почему мы здесь сидим? Почему не чиним купол?
— А если в него снова ударит?
— Да, но ведь в него может ударить независимо от того, разрушен он или цел. По крайней мере, мы можем заделать эти дыры. Тогда нам легче будет во вторую очередь…
Мэкинтош поднялся.
— Разумеется, — улыбнулся он. — Мы можем это сделать, что бы далее ни случилось.
Фоулер тоже поднялся и стал поворачивать сани, чтобы вскарабкаться на них. Вдруг он увидел, как на левом плече Мэкинтоша вспыхнула яркая огненная точка. С таким чувством, словно он провалился куда- то в мрак, Фоулер кинулся к Мэкинтошу и прижал руку к тому месту, где он увидел искру. Тяжестью своего тела он повалил Мэкинтоша, прильнул к нему, не снимая руки с его плеча.
— Мак, — произнес Фоулер, ощущая вкус меди во рту. — Мак, ты слышишь меня?
— Прекрасно тебя слышу. Что с тобой? Ты испугал меня до смерти.
— В тебя попал метеор. В левое плечо. Твой комбинезон, наверно, продырявлен. Я держу руку на этом месте.
— Я ничего не почувствовал, Дон. Тут не может быть дырки, а то я ощутил бы, как выходит воздух. Погляди.
Фоулер не снимал руки с плеча Мэкинтоша, одновременно зажигая свой электрический фонарь. Быстро убрав руку, он направил свет на прожженную точку. Сначала он ничего не заметил, затем увидел на блестящей поверхности комбинезона крошечное пятнышко, меньше булавочной головки.
Наконец Фоулер проговорил хриплым от волнения голосом:
— По-видимому, метеор был крохотный, меньше песчинки. Никакого повреждения.
— Прекрасно. Ну, а теперь за работу!
Они вырезали два четырехфутовых квадрата материала, из которого был сделан купол, и несколько кусков пластмассовых листов, из которых был сделан пол. Затем они заполнили основание отверстия в полу изоляционным материалом слоем в пять дюймов. Забили туда клинообразный паяльник, расплавили пластик и доверху заполнили дыру трехдюймовым слоем покрытия, сделав подрез, чтобы плотно заделать ее. Пол они таким образом починили.
Фоулер натянул квадратные куски пластика от купола, в то время как Мэкинтош регулировал нагрев паяльника, чтобы температура была ниже точки плавления этого материала. Фоулер положил первый квадратный кусок внутрь отверстия в качестве нижнего слоя. Он проводил раскаленным паяльником по краю плавящегося пластика; пластмасса застывала хорошо — толстый, освинцованный блестящий материал купола быстро сплавлялся и затвердевал. Фоулер заделал места сварки последовательно пятью расплавленными кругами, концентрически к отверстию и с промежутками между ними около пяти дюймов. Внутренний край отверстия обрабатывать было труднее, но Фоулер и с этим справился. Внешний край отверстия затвердел. Купол был теперь столь же прочен, как и раньше.
Закончив работу, они снова огляделись кругом. Долго и напряженно всматривались они в лунный ландшафт. Нигде больше не видно было этих наводящих ужас фонтанов пыли.
