режиссером, я хотел быть «сам себе командир» и играть в своих же фильмах. Мне было достаточно предложений от других режиссеров. Просто я стал ощущать недостаточность актерской миссии: в кино актер отвечает за часть, но не за целое.
И еще я любил фантазировать, а режиссура — это большей частью фантазия, она требует развитого воображения, позволяющего увидеть фильм еще до съемок.
В общем, я решил снова учиться. И поступил во ВГИК на режиссерский факультет, в мастерскую Игоря Таланкина.
Однако, прежде чем окончательно проститься с актерской профессией, расскажу немного о своем актерском житье — бытье.
Актер, как известно, притворщик. Не испытывая радости, он может притвориться счастливым человеком. А выиграв в лотерею целое состояние, заставляет себя страдать. Такова профессия. Но несмотря на искусственность эмоций, образ, созданный хорошим актером, остается в памяти как живой и неподдельный. И тогда зрителю кажется, что персонаж и артист — это одно лицо. Я помню, как реагировали случайные прохожие, встретив на улице озабоченного Сергея Мартинсона: они смеялись, не задумываясь, что творится у артиста в душе.
Инерция сыгранных ролей велика. Играешь негодяев — на тебя и в жизни смотрят как на подозрительную личность. Играешь положительных героев — к тебе и за кадром относятся с почтением. Часто бывало, что артист удачно перебарывал или оспаривал свое амплуа (Евгений Леонов, Станислав Любшин, Юрий Никулин), но бывали и осечки, когда зритель, несмотря на старания артиста, не хотел видеть его в новом качестве. Так случилось с Петром Алейниковым в роли Пушкина.
Признание публики — что может быть дороже? Но у популярности, как известно, есть и свои минусы.
Однажды ночью меня разбудил звонок и грубый мужской голос спросил:
— Светка у тебя?
— Какая Светка? — не понял я. — Вы куда звоните?
— Позови ее!
— Вы ошиблись номером, — сказал я и повесил трубку.
Тут же звонок.
— Ты что, сука, трубку бросаешь?! Позови Светку, я сказал!
— Послушайте…
— Я знаю, она у тебя. Я сейчас приеду и обоим вам глотки перережу! Понял, артист?!
— Я не знаю, о чем вы говорите! — сказал я. Никакой Светланы у меня не было.
— Ну хорошо, сука, я еду!
Этот парень угрожал мне несколько ночей подряд. Пришлось вооружиться ножом и поджидать его у двери. Оказалось, он недавно вышел из тюрьмы и девушка по имени Света была для него и впрямь светом в окошке. К счастью, рецидивист не знал моего точного адреса. Он рычал в трубку, плевал, рвал телефонный провод на куски, но Света к нему не возвращалась. Осторожно выведав у парня телефон этой неверной особы, я позвонил ей.
— Вы знаете такого?то? — спросил я у нее.
— Знаю. А вы кто такой?
Я назвался.
— Не может быть! Правда? — захихикала Света.
— Ваш приятель думает, что вы со мной спите.
— Он сумасшедший. Не обращайте внимания! — хохотала она. — Послушайте, а вы не шутите? Вы правда Нахапетов?
— Да.
— Вот здорово! Я никак не могла отшить этого дурака. И сказала, что у меня уже кто?то есть. А он: «Кто такой? Кто такой?» А я недавно видела «Влюбленных», вот и влепила ему. Он после этого шесть раз фильм посмотрел. Ревнует страшно!
— Он грозит меня зарезать!
— Да, он такой, он может! — надрывалась от смеха Света.
Я повесил трубку.
Вообще ночи на проспекте Мира были беспокойные. Девочкам с междугородной телефонной станции стал известен мой телефон. Глубокой ночью от нечего делать они стали названивать мне. Из трубки доносились их смешки, прерывистое дыхание, потом почти всегда одно и то же:
— А что вы сейчас делаете?
— Сплю! — резко отвечал я и швырял трубку на рычаг.
— Зачем вы повесили трубку? Давайте поговорим.
— Я хочу спать.
— А мы хотим… — они приглушали голос, — мы хотим с вами побаловаться. В кровати. Можно?
— Я вот сейчас позвоню вашей главной…
Письма от поклонниц приходили в огромном количестве. Фотографии, признания в любви, клятвы. Убежден, что подобные письма получают все актеры, которые играют героев в фильмах о любви. У меня был целый набор таких: «Нежность», «Влюбленные», «Поздняя любовь», «Прости нас, первая любовь», «Раба любви», «Сужу тебя любовью». Можно подумать, что я ни о чем, кроме любви, не думаю и всегда готов к новым приключениям.
Быть известным, конечно, приятно, но популярность — это еще и жизнь на виду. А это подчас раздражает!
В ресторане:
— Вы не могли бы подойти к нашему столу?
— Извините, я ужинаю…
— Проникнитесь. У моей жены день рождения. Бокал шампанского — и вы свободны.
— Я не пью.
— Да будет вам.
За столом:
— До дна, до дна!
— Еще рюмочку!
— Еще разок!
В метро:
— Ты уверена, что это он?
— Точно, тебе говорю!
— Я думала, он высокий. Фу…
В церкви:
— Это вы?
— Я.
— Я вас не узнала: вы так потолстели.
В компании:
— Хорошо зарабатываете?
— Неплохо.
— «Жигули» в день?
— Нет, конечно…
— А если меньше, на кой черт это тогда надо?
В собственном доме:
— Кто такая?
— Не знаю.
— Не знаешь? А почему она глаз с тебя не сводит?
— Наверное, живого артиста не видела.
— Ври больше!
Конечно, известному человеку легче жить, нежели неизвестному. Позвонишь — ответят, постучишь
