Жрецы, кстати, совсем не пострадали…
…Вот по улице бежит человек в плаще чародея, таща за собой плачущую женщину и нескольких ребятишек. Этому человеку явно нет дела до войны, он всего лишь пытается спрятать своих близких в надежном месте. Никто не стал бы целиться в него специально.
Но, увы, есть такая штука, как эллипс рассеивания.
Из-за нее одна из мин, выпущенных по группе жрецов, отчаянно пытающихся в двух улицах южнее смастерить дальнобойные смерть-чары, должна упасть именно там, где остановились передохнуть чародей и его семья. Мужчина пытается остановить падающую мину, скрестив над головой руки, и падает мертвым с хлынувшей изо рта и ушей кровью. Оно и к лучшему. Чародей не видит, как спустя мгновение взрыв разрывает в мелкий фарш его семью…
…Вот беспорядочная толпа вооруженных людей собралась на бывшей базарной площади (еще кое-где стоят покинутые дощатые прилавки и навесы). Это городские ополченцы. Вид их, неуклюже сжимающих в руках оружие, в неказистых старых доспехах, не подогнанных по фигуре, в разномастной одежонке, вызвал бы улыбку. Если только не знать (как откуда-то знал Михнов) что перед тобой вчерашние лавочники и ремесленники, огородники и ткачи, каменотесы и учителя. Жители страны, на земле которой уже век не было войн, взявшие оружие лишь несколько дней назад.
Пожалуй, их можно было бы оставить в покое, но на суконном языке уставов это называется «скопление противника» и подлежит обработке артиллерией. На всякий случай. Что с того, что их оружие кажется смешным человеку эры реактивных самолетов и межконтинентальных ракет? В уличных боях копье и арбалет иногда немногим безопаснее автомата. А значит - огонь!
Очень хороший результат - почти все мины легли в заданном квадрате, убив две трети из собравшегося на бывшем овощном базаре отряда. Несколько мин, правда, улетели черте куда, прикончив десяток коз и отчаянно старающегося загнать их в хлев подпаска, но это уже «мелочи». Остатки отряда разбегаются в разные стороны, затоптав нескольких пытавшихся их остановить командиров…
…Еще одно скопление противника. А вот это уже серьезнее. В толпе, кроме копейщиков и пращников, стоят аж двадцать магов, в руках у которых огненные метатели. Да, раза в два побольше того, что доводилось видеть старлею раньше…
- Цель номер 38… Беглым - огонь!…
…Лишь полдюжины мин падает рядом с отрядом, а все остальные вываливаются на дома и сады. Ни одного стрелка из колдовской огнестрелки, кстати, даже не задело…
- Цель номер…
…Обломки камня и глины взлетают ввысь, и среди них несется тельце новорожденного младенца…
- Цель номер…
…Девочка лет десяти пытается запихнуть обратно внутренности, вывалившиеся из разорванного живота…
- Цель…
Михнов не стал биться в истерике, кричать или пытаться остановить стрельбу. Он просто нашарил кобуру на поясе, вытащил показавшегося легче пушинки «макарова». Спокойно поднес к подбородку, сдвигая предохранитель, и так же спокойно нажал на спуск…
…Почему ты не остановил его? - полушепотом спросил Версан у старшего чародея. Из него мог бы получиться отличный дальновидец - четвертая ступень сразу…
- Не важно, - высокомерно улыбнулся Аор. Он - слабак. Был… Из слабака не получиться хорошего мага! Кроме того - чем меньше будет магов из их числа - тем лучше будет для нас!
* * *
Когда, поддавшись рукам Тао, дверь распахнулась, перед изумленными глазами бойцов сборного взвода открылась удивительная картина.
Большое помещение, по виду напоминающее типичную для Земли христианскую церковь, скорее католическую, чем православную. С высоким стрельчатым потолком, скамьями для верующих и чем-то похожим на орган. Под его нестройные звуки перед неким подобием алтаря выплясывали два десятка человек, одетых в черные сутаны.
Даже непосвященному наблюдателю становилось ясно, что каждое движение, каждый такт ритма, каждый вздох танцующих были отточены даже не веками - тысячелетиями, ибо обряд этот пришел из прежнего мира.
Монотонно гудели гигантские трубы, наполняемые воздухом, нагнетаемых в меха механическими лапками, ударяли в литавры управляемые движением грузиков молотки. И каждый удар отзывался во внешнем мире.
А потом старший из танцующих, тощий и седой, как лунь, начал выкрикивать непонятные слова, а все остальные хором их повторяли.
- Opaeymop! Lwadhafhfu! Ssayff! Dtuikbraofz vfubz? Gjvjub yfv? Cjrheib dhfujd» kazzft!!! Jhfyb yfc - hwerryyu!! Ol sonuf vajrcas goho iad» ssar! Sodragn zool goho errtt…
- Xaaf, nerkeu Y» terrs kla, qec upas! - торжествующе рявкнул маг, приведший их сюда.
И тут же добавил по-русски:
- Огонь!!!
Слаженно ударили двадцать шесть автоматов Калашникова. Их поддержали четыре офицерских «макарова».
Когда брякнули о камни последние гильзы, живых врагов в храме не было. На камнях лежали тела в длинных черных хламидах, под которыми растекались черные лужи.
Обнажив длинный волнистый кинжал, Арс Мак подошел к мертвецам. Напрягся. Но добивать никого не пришлось.
Удовлетворенно кивнув, он повернулся к странному инструменту и что-то сделал с ним, так что «орган» замолчал.
Потом словно дуновение прошло по лицам замерших солдат и офицеров.
Но не ветра…
Откуда-то до них донесся слабый крик. Или эхо слабого крика?
- Ну, вот и все, - бросил Тао и указал на уходящий в темноту проход. - Все, кто остался там, сколько бы их не было, мертвы. Невозможно творить чары в Лабиринте, если снаружи кто-то не держит Струну.
- Туда можно войти? - спросил Артем Серегин.
- Тебе - нет, брат мой по Силе. Пока нет. Мне можно - я успел пройти второе посвящение. Вот им, - взмах рукой в сторону военных, топтавшихся возле трупов, - тоже можно. Ни в одном из них нет ни крупицы дара. А тебя там сожжет. И хорошо, если обычным огнем.
- А я могу войти в этот ваш Лабиринт? - подал вдруг голос капитан Крайнев.
- Можешь… пожалуй, хотя в Лабиринте ни в чем нельзя быть уверенным.
- Тогда я пошел, - решительно поднялся разведчик и вытащил из рюкзака солидно выглядящую фотокамеру. - Если что…
- Если что, я вынесу оттуда твой труп, - совершенно серьезно закончил фразу Арс Мак.
- Ничего, я не надолго, - бодро усмехнулся капитан.
- Как знать? - пожал плечами маг. - Там время течет совсем по-другому. Ты можешь войти туда вечером и пробродить до времени рассвета. А когда вернешься, окажется, что уже вечер следующего дня… или еще вечер этого. В зеркалах иногда видишь странные места, или небо с чужими созвездиями. Или с созвездиями, которые знакомы, но изменили свой рисунок. А однажды я видел там наше обычное небо с двумя лунами.
- Ты…
