что поверил в его гибель, поклялся, что всегда оставался верен ему, объяснил, что пользуется безграничным доверием Дамблдора и сообщил весьма ценные сведения о нем и о Поттере. В итоге наш господин не только выслушал и принял его объяснения, но и приказал ему вернуться в Хогвартс, чтобы продолжать свою работу. Предварительно он рассказал о случившемся на кладбище и защите матери Поттера, которую ему удалось наконец преодолеть. Северус слушал с совершенно бесстрастным видом. Упомянув имя Лили Поттер, Темный Лорд напомнил, что Северус когда-то просил пощадить эту грязнокровку. Снейп не отрицал этого. Повелитель выразил сожаление, что не сдержал данного слова и потом сказал, что ведь есть же и другие, чистокровные женщины, которые куда больше достойны Северуса. На что тот ограничился фразой: «Вы совершенно правы, милорд». И я, и сам повелитель, услышав его слова, решили, что вопрос исчерпан. Как же мы оба ошибались…
Первым планом повелителя после возвращения, стало - добыть пророчество. Он не сомневался, что знание поможет ему уничтожить Поттера. Однако все наши усилия оставались бесплодными. Освобождение из Азкабана моей свояченицы с ее сообщниками тоже не продвинуло нас вперед. Северус, как член Ордена Феникса продолжал поставлять нам информацию из лагеря Дамблдора, но этого было мало. В конце концов, с помощью домового эльфа, явившегося к моей жене под Рождество, а также усилий Северуса по срыву занятий окклюменцией, нам удалось заманить Поттера в Министерство.
Сражение с подростками, которых мальчишка притащил за собой, безусловно, окончилось бы в нашу пользу, если б не внезапное появление половины Ордена Феникса, а потом и Дамблдора. С ним тягаться мы не могли - в одно мгновение он поймал и связал нас всех. Вывернуться удалось одной Белле, которая, как я потом узнал, прикончила Сириуса Блэка.
Во время заключения в Азкабане, я впервые тревожился не за себя, а за Цисси и Драко. Азкабан был надежным убежищем от гнева повелителя, но я боялся, что Темный Лорд захочет отыграться на моей семье. Единственная моя надежда состояла в том, что Северус, который теперь пользовался доверием и расположением Темного Лорда более, чем кто бы то ни было, вспомнит о нашей дружбе, если что-то случится. Цисси всегда уважала Северуса и ничего странного, что оставшись без моей защиты, она бросилась за помощью именно к нему. Невыполнимое задание было дано Драко именно в расчете на провал и если б не Северус, который убил Дамблдора - мой сын был бы мертв, да и моя жена, вероятно, тоже. Выйдя из тюрьмы, я наедине поблагодарил старого друга. Я прекрасно сознавал, что в неоплатном долгу перед ним. Именно тогда я впервые ощутил то, о чем говорили Дамблдор, Поттер и им подобные. Посмотрев на свою жену и своего сына, таких же затравленных и сломленных, как я - я внезапно осознал, что эти два человека значат для меня куда больше, чем власть, богатство и честь рода. Без них все это потеряет для меня всякую ценность. С этого момента я стремился реабилитироваться в глазах Темного Лорда лишь для того, чтобы спасти их. Ради этого я готов был отдать не только волшебную палочку, но и все свое состояние и даже жизнь.
Самый лучший шанс представился на пасхальных каникулах, когда егеря притащили Поттера с друзьями к нам в поместье. Признаться, я тоже удивился, увидев у них меч Гриффиндора, ведь Северус отправил его на хранение в Гринготтс, после того, как в Хогвартсе трое детей попытались утащить древний артефакт из кабинета ненавистного директора. Все испортила Белла со своей кровожадностью, лживый гоблин и наш же собственный бывший эльф. Поттер с друзьями и копией меча ускользнули. Драко и Белла остались без волшебных палочек (Цисси потом отдала сыну свою), Петтигрю был убит. Впрочем, о нем не пожалел никто. А вот нам пришлось плохо. После того, как гоблины сообщили об ограблении сейфа Лестрейнджей, я вообще чудом избежал смерти. Еще хорошо, что рядом не было ни Драко, ни Цисси. В тот же вечер все силы Темного Лорда расположились на границах Хогвартса. Мы знали, что будет битва. Цисси трепетала за сына, я же пытался ее подбодрить. Темный Лорд устроил временную базу в Визжащей Хижине. Я находился возле него в тщетных попытках разгадать его замыслы. Вскоре стало ясно, что в школе восстание. Основную массу детей эвакуировали, Северусу едва удалось спастись от своих же коллег. Требование о выдаче Поттера осталось без ответа. В полночь битва началась…
Пока она шла, Темный Лорд сидел в Хижине, думая о чем-то. Я же мог думать лишь о том, что мой сын остался в замке. В отчаянии, я предлагал повелителю остановить битву, чтобы найти мальчишку Поттера, но мой обман был разгадан в мгновение ока. Вскоре, приняв какое-то решение, повелитель послал меня за Снейпом. У меня было предчувствие, что ничем хорошим для Северуса это не обернется, и все же я отправился на поиски друга, надеясь, что потом смогу вместе с Цисси проникнуть в школу и отыскать сына.
Северуса я нашел на одном из флангов. Он пытался пробиться к замку, сражаясь с несколькими противниками сразу, однако никого из них пока не убил и даже не ранил. Когда взяв за руку, я отвел его в относительно безопасное место и сообщил о приказе повелителя, Северус как-то странно улыбнулся. Затем вдруг посмотрел мне прямо в глаза - такого взгляда я не видел у него никогда за все годы нашего знакомства и тихо произнес: «Ну, вот и все…». Никогда я не страдал угрызениями совести, но эти четыре слова, сказанные с невероятным облегчением и радостью в голосе, будут слышаться мне во сне, до конца дней. Позже, сидя у костра в Запретном Лесу возле своей жены, в ожидании прихода Поттера, я долго думал над последними словами человека, которого называл своим другом…
Мужество и отвага моей жены, когда она солгала Темному Лорду, что Поттер мертв, доказали, что у Цисси куда больше силы духа, чем я всегда думал. Моя хрупкая и нежная жена спасла нас всех. Оказавшись в замке, мы не сражались, пытаясь разыскать Драко. Найдя его, мы все трое, обнимали друг друга так долго, что даже не заметили появления Поттера, опомнившись лишь тогда, когда он и Темный Лорд уже сошлись в последней дуэли…
Разоблачение Поттером тайны Северуса, то, что он все эти годы водил за нос нас всех, оставаясь верным Дамблдору, что он помогал мальчишке из-за чувств к его маглорожденной матери, которую продолжал любить по-прежнему, объяснило мне все, чего я не понимал в его поведении. Вот тут я окончательно осознал, что любовь, возможно - не такая уж и глупость. Кто бы ни являлся ее предметом. Ведь по всем моим логическим и идейным представлениям, я должен был бы осудить Северуса. Но я смотрю на жену и сына - двух самых дорогих мне людей, и что-то мешает мне сделать это.
Глава 26
Корнелиус Фадж.
Эта война перевернула с ног на голову представления о многом. Мне самому пришлось не раз менять свои мнения, касательно людей и событий. Начиная с Сириуса Блэка, который оказался невиновным в приписываемых ему преступлениях, и до Дамблдора, оказавшегося куда более хитрым и расчетливым, чем сам Тот-Кого-Нельзя-Называть. И все же ни о ком мне не пришлось узнать более неожиданных вещей, чем об этом человеке, хотя я совсем мало общался с ним при его жизни…
Я не был близким другом семьи Поттеров и потому знал о них лишь то, что знали все. Для меня эти двое молодых людей являлись только верными сторонниками и любимыми учениками Дамблдора, одаренными волшебниками и чудесно красивой парой. Обоих я и видел-то всего несколько раз. Орден Феникса был все же неофициальной организацией, хотя и оказывал во время Первой войны большую помощь министерству. Авторитет Дамблдора был так высок, что в Орден входили иногда даже авроры - например Фрэнк и Алиса Лонгботтомы. Причем они утверждали, что организация Дамблдора мобильнее и более эффективна в борьбе с Пожирателями Смерти. Кроме того, у Дамблдора было много шпионов и тайных информаторов, об этом тоже знал все, но имена осведомителей скрывались очень тщательно.
О личной жизни четы Поттеров мне было известно, что Лили и Джеймс начали встречаться на последнем курсе Хогвартса, что Сириус Блэк, Римус Люпин и Питер Петтигрю были лучшими друзьями Джеймса еще в школьные годы. Я часто посещал бар «Три метлы» в Хогсмиде и мадам Розмерта рассказывала мне множество веселых историй о школьных проделках Поттера и Блэка, о том, какими они были веселыми, обаятельными и неистощимыми в выдумках сорванцами. А однажды по секрету рассказала, что Лили до конца пятого курса близко дружила с каким-то юношей с факультета Слизерин, который, по слухам, сделался сторонником Того-Кого-Нельзя-Называть. И будто тот парень неровно дышал к рыжеволосой красавице. Я не удивлялся: Лили, как говорили, никогда не испытывала недостатка в поклонниках. Все это интересовало меня не только чисто по-человечески, но и как заместителя главы Отдела магических происшествий и катастроф. Всем была нужна любая информация, которая могла помочь в борьбе с нашими противниками. Но тогда я не придавал сплетням симпатичной, но не слишком умной женщины особого значения, вспомнив обо всем этом лишь после гибели Джеймса и Лили и исчезновения
