должно свидетельствовать о его солидном культурно-историческом возрасте. Фульбское слово nange встречается в виде nagano, nag или nak у различных западноафриканских народов. Но наиболее важным оказалось следующее наблюдение: слово nagge похоже на древнеегипетское ngw — «скот». Может быть, именно оттуда оно так широко распространилось по Западной Африке? Тогда кто был его носителем? Может быть, фульбе?
Вот еще несколько совпадений, обнаруженных в древнеегипетском и фула:
Видимо, все-таки еще недостаточно хорошо изучены многие африканские народы, раз приходится столько гадать об их происхождении, выявлять предков и ближайших родственников. У фульбе, как мы видим, их оказалось много. Отрицать все гипотезы и теории так же бессмысленно, как признать верность всех их одно временно. Нельзя с уверенностью назвать и единственно правильную теорию. Проблему решит время — вместе с учеными, которые продолжают работу.
…За деревенскими хижинами под палящими лучами солнца собрались люди в голубых одеяниях. Начинается состязание в красоте и ловкости, испытания молодых пастухов-фульбе. Слышны громкие удары палкой по телу, но посмотрите: испытуемый улыбается и весело поет. Он не должен показать, что ему страшно или больно. Через несколько минут мужественный юноша станет взрослым, полноправным членом фульбского общества. Он пастух и должен быть готов к любым невзгодам!
Загадки гуанчей
Ранним утром, если влажный океанский ветер не приносит из Северной Атлантики серые дождевые облака, а Сахара не напоминает о своем присутствии тучами желтого песка, с марокканского берега можно увидеть белеющую на бирюзовом горизонте шапку вечных снегов на вершине Тейде, крупнейшей горы Канарского архипелага.
Канары — небольшая группа островов (семь крупных и несколько мелких), лежащих в сотне километров от северо-западного побережья Африки. Географическое положение предопределило их судьбу в древнем мире.
…Там, где воды Атлантики окрашивает в пурпурный цвет заходящее солнце, лежат в океане Тьмы эти острова. Там опирается на воды свод небес и зарождаются Мрак и Ужас. Нет возврата тому, кто отважится заплыть в эти воды, как нет возврата мертвым из царства теней. Так говорили древние греки. Две тысячи лет назад они вслед за египтянами сочли океан Тьмы естественным концом света, и, казалось, лишь отчаянные герои, такие, как Геракл, Ясон, Одиссей, могли плыть туда. Каких трудов стоили нм совершенные подвиги! Здесь, на границе света и тьмы, по мнению Плутарха, находились Елисейские поля. Сколько имен дали этим таинственным островам еще в древности: Геспериды, Райские, Пурпурные, Счастливые острова, Острова блаженных и, наконец, Канарские.
Может быть, поэтому они с давних пор и обладали некой притягательной силой — со времен Крита, финикийцев и карфагенян, которые, несомненно, посещали их, до окончательного их открытия в XIV–XV веках европейскими мореходами. И в наше время они постоянно привлекают к себе внимание людей. Это неудивительно, поскольку Канары расположены как раз в том районе Атлантики (включающем еще Азорские острова, Мадейру и острова Зеленого Мыса), который издавна считался вероятным местоположением древней Атлантиды. Ее призрак слишком долго преследовал мореплавателей и ученых, чтобы можно было легко развеять туман романтических представлений.
История открытия и покорения островов необычайно интересна и заслуживает отдельного рассказа. На Канарах столкнулись интересы испанских, португальских и французских правителей. История захвата островов европейцами начинается с XV века, а открывают их итальянцы (выходцы из Генуи) на португальских кораблях. В начале XV века французы по поручению испанского двора захватывают и колонизуют большинство островов, а позже там обосновываются сами испанцы. С середины XV века острова полностью испанские.
Пас же интересует вопрос о древнем, коренном населении этих островов, которое сейчас условно называют гуанчами. Почему условно? Еще в 1629 году английский историк Дж. Никольс писал, что жители острова Тенерифе называют себя guanche. Испанский хронист Алонсо де Эспиноса, сам неоднократно бывавший на острове, называл жителей guanches («s» — окончание множественного числа в испанском языке). Более поздние очевидцы также приводили именно это название.
Однако лингвистические исследования показали, что самоназвание жителей острова Тенерифе было не guanche, a wincheri, и последнее под влиянием испанского языка превратилось в guanche. На языке островитян guan (а точнее, wan) означает «один человек», a chinet — название острова Тенерифе. Отсюда wan-chinet — «человек с Тенерифе», «гуанч». У жителей остальных островов Канарского архипелага были другие самоназвания. Островитяне Фуэртевентуры называли себя maxoreros, а свой остров — Maxorata. Однако слово maxoreros, как мы видим, оформлено по правилам испанского языка (ср. obreros, braceros) и исконно канарским являться, видимо, не может. Тут нужны дополнительные исследования. Важно одно: называть гуанчами жителей всех островов неточно, на каждом острове люди называли себя по-своему.
Сразу сделаем оговорку: мы обращаемся к конкретному объекту историко-этнографического исследования, а не к пресловутым белокурым пастухам-атлантам, как называют древних канарцев иные восторженно настроенные исследователи.
Когда мы пытаемся воссоздать историческое прошлое народа, сравнительно поздно вступившего в контакт с европейской цивилизацией (а именно таким народом были гуанчи — будем все же всех жителей Канарских островов называть так для краткости), многие сотни лет до этого развивавшегося в относительной изоляции, то для нас представляют огромный интерес первые сообщения европейцев о том, каким они этот народ увидели. Поэтому вкратце на них остановимся.
Самые ранние достоверные сведения об островах оставили Бонтье и Леверье — монахи, сопровождавшие нормандского завоевателя Жана де Бетанкура в его первом походе на Канары в 1402 году. Вот что писали монахи: «Сейчас там мало народу (это об острове Иерро. —
Благодаря свидетельствам первых хронистов исследовательская мысль могла уже развиваться в самых различных направлениях, творчески перерабатывать и дополнять драгоценное наследие. О Канарах написано множество работ, и этот факт, сам по себе положительный, породил массу трудностей. С одной из них, ставшей краеугольным камнем канарских загадок, мы и начнем наш обзор.
В 1930 году, получив от крупнейших научных обществ Европы значительную сумму денег, австрийский лингвист и этнограф Д. Вельфель предпринял в архивах Испании, Ватикана и Италии интереснейшие розыски неизвестных манускриптов, относящихся ко временам захвата Канарских островов. Он нашел множество документов, благодаря которым историю островов пришлось радикально пересмотреть. Дело в том, что в 1550 году испанский хронист Франсиско Тамарра убеждал читателей, что гуанчей почти совсем не осталось на островах, что их уничтожили французы и испанцы. Через 30 лет другой хронист, итальянец Бендзони, сообщал, что «гуанчей вообще уже нет». Это же повторили десятки людей через сотни лет, приняв сообщения двух наблюдателей за непреложную истину. Однако в одном из испанских архивов Д. Вельфель обнаружил документ, принадлежащий перу венецианского мореплавателя Кадамосто и относящийся к 1450 году. Кадамосто писал: «Население островов состоит в основном из
