И он берет-то как свой тугой лук розрывчатой, А он стрелочки берет каленый, Выходил Илья он да на Киев-град И по граду Киеву стал он похаживать И на матушки Божьи церкви погуливать. На церквах-то он кресты ecu да повыломал, Маковки он залочены ecu повыстрелял. Да кричал Илья он во всю голову, Во всю голову кричал он громким голосом: «Ай же, пьяници вы, голюшки кабацкии! Да и выходите с кабаков, домов питейных И обирайте-тко вы маковки да золоченый, То несите в кабаки, в домы питейные, Да вы пейте-тко да вина досыта». Там доносят-то ведь князю да Владимиру: «Ай Владимир князь да стольнекиевской! А ты ешь да пьешь да на честном пиру, А как старой-от казак да Илья Муромец Ен по городу по Киеву похаживат, Ен на матушки Божьи церквы погуливат, На Божьих церквах кресты повыломил. А все маковки он золоченый повыстрелял; Ай кричит-то ведь Илья он во всю голову, Во всю голову кричит он громким голосом: «Ай же, пьяницы вы, голюшки кабацкии! И выходите с кабаков, домов питейныих И обирайте-тко вы маковки да золоченый, Да и несите в кабаки, в домы питейные, Да вы пейте-тко да вина досыта». «Онежские былины, записанные А.Ф. Гильфердингом летом 1871 года». М.; Л., 1950. Т. 2. № 76 Что касается дуэлей и прочего мордобоя, то Алеша Попович совершенно конкретно огреб от Добрыни Никитича, перед этим посягнув на его жену. Хитрый Алеша, воспользовавшись долгой отлучкой товарища, объявил его погибшим и посватался к Добрыниной Настасье Никуличне. Однако Добрыня о том проведал, на свадебку явился, и дальнейшие события развивались в соответствии с классическими анекдотами на тему «Возвращается муж из командировки…»:
Говорит Алешенька Левонтьевич: «Ты прости, прости, братец мой названыя, Молодой Добрыня сын Никитинич! Ты в той вине прости меня во глупости, Что я посидел подли твоей любимой семьи, Подле молодой Настасии да Никуличной». Говорил Добрыня сын Никитинич: «А в той вины, братец, тебя Бог простит, Что ты посидел подли моей да любимой семьи, Подле молодой Настасии Никуличны. А в другой вине, братец, тебя не прощу, Когда приезжал из чиста поля во перво шесть лет, Привозил ты весточку нерадостну, Что нет жива Добрынюшки Никитича; Убит лежит да на чистом поле. А тогда-то государыня да моя родна матушка, А жалешенько она да по мне плакала, Слезила-то она свои да очи ясные, А скорбила-то свое да лицо белое, Так во этой вине, братец, тебя не прощу». Как ухватит он Алешу за желты кудри, Да он выдернет Алешку через дубов стол, Как он бросит Алешку о кирпичей мост, Да повыдернет шалыгу подорожную, Да он учал шалыгищем охаживать, Что вхлопанье-то охканья не слышно ведь… Там же. № 149 Гораздо честнее поступил с образами былинных витязей автор богатырской сказки «Илья Муромец» Иван Кошкин. В полном соответствии с фольклорными образами его богатыри могут и напиться, и накуролесить, и поругаться из-за ерунды, однако в решающий момент идут в бой и стирают с земли очередного захватчика.
Русские победили британского зомби
В ходе Семилетней войны у русских сложилось довольно пренебрежительное отношение к европейцам, в том числе и к союзникам. Французов стали называть «лягушатниками» не во время нашествия Наполеона на Россию, а как раз в эту эпоху. Что же до союзников Пруссии — британцев, то именно тогда появилась одна солдатская песня. Она грубая, но привести ее стоит. Речь в ней идет о герцоге Мальборо, предке Уинстона Черчилля, одном из командующих британской армией… на русских произвели сильное впечатление трусливость британских войск и непоследовательность их командования.
Из книги «Мифы о России-2. О русской демократии, грязи и «тюрьме народов» Большинство своих сражений в Семилетней войне-1756–1763 годов британцы выиграли, отвоевав у Фракции огромные территории в Северной Америке, Индии, Африке. Трусливые войска с непоследовательными командирами таких успехов обычно не добиваются. В паническое бегство они обращались, лишь попав в уже упоминавшуюся засаду французов и союзных им индейцев у реки Мононгахела 9 июля 1755 года и после неудавшегося штурма форта Дюкен 15 сентября 1758 года, а с русской армией за все годы боевых действий не сталкивались ни разу. Русские солдаты никак не могли оценить ни боеспособность британцев, ни полководческий талант сэра Джона Черчилля, герцога Мальборо, скончавшегося 16 июня 1722 года, за тридцать с лишним лет до первых выстрелов Семилетней войны.
