каменеют перед телекамерой, как кролики перед удавом.
И утверждение, что улыбка — зеркало души, я бы подвергла сомнению. Макс, хотя часто шутит, улыбается… уже говорила, будто мраморный. Саму меня улыбка старит лет на десять. Широко раздвигаю губы, демонстрирую все коренные зубы, включая золотую коронку на зубе мудрости, покрываюсь быстрыми овражками морщин от бровей до подбородка. Косметолог мне заявила: при такой мимике вам трудно будет избежать роковых складок и заломов, надо ставить ботокс, который парализует мышцы. Поставила (уколы по физиономии сделали). Лицо сделалось гладеньким как яйцо.
Макс потребовал:
— Чтобы первый и последний раз уродовалась! Ты похожа на куклу, у тебя гримасы Арлекино.
— Но врач сказала, что через пять лет стану морщинистой! — отчаянно сопротивлялась я.
— Передай ей, что твои морщинки я рассматриваю как личное достояние и заслугу остроумного супруга.
И вот теперь мои перспективы замечательны: морщины углубляются, а Макс ушел.
У меня не было уверенности, что падший ангел Гаврилов способен помочь мне в розысках любовницы мужа. В то, что мастерство не пропьешь, верят только алкоголики. Пропить можно все, включая честь, достоинство и большую любовь. Но все-таки рассказала Ивану Николаевичу, зачем мне понадобился частный детектив. Ожидала, что Гаврилов справедливо укажет: крайне сложно, долго и почти нереально найти женщину с нередким именем Таня Петрова, возраста от тридцати до сорока, то ли вышедшей замуж за иностранца, то ли вернувшейся из-за границы, не исключено — уже с другой фамилией. Конечно, можно зайти с другого бока — проследить за Максимом, выяснить, где он ошивается.
— Лидия Евгеньевна, простите за бестактный вопрос, но зачем вам все это нужно?
— Хочу заглянуть этой гадине в глаза.
— Ничего приятного там не увидите.
— Иван Николаевич, вы отказываетесь?
— Почему же… берусь, — замялся он, — вот только проблема финансирования. Нужно прибегнуть к помощи бывших коллег, они по старой памяти для меня все сделают, но и сами… друзья… они же начальники, не сидят за компьютерами с базами данных… а сидят люди, которые подрабатывают внеслужебно…
— Ясно, — достала я кошелек, — сколько?
— Мне еще фотоаппаратуру выкупить из ломбарда, — почесал затылок.
— Здесь тысяча долларов. Хватит?
— Что вы, — замахал руками, — зачем так много?
— Ай-я-яй, Иван Николаевич! Частный детектив — это бизнесмен. Хорошему бизнесмену много не бывает, только мало. Я познакомилась с расценками: за скрытое наблюдение за объектом пешком и на автотранспорте в течение суток доходит до восьмисот долларов. А вам не один день потребуется. Это, — ткнула в стопку купюр, — аванс.
— Лидия Евгеньевна, женское любопытство дорого обходится, но пользоваться вашей слабостью я не намерен.
— Дайте слово, что не пропьете деньги.
— Обещаю, клянусь.
— Во мне еще остались крупинки романтизма, и мужскому слову я верю. Не дайте превратиться в пессимистку.
Глава 11
Яйца для оливье
Следующие дни в моей памяти слепились в разноцветный пластилиновый комок. Будто ребенок, которому надоело лепить зайчиков и мишек, смешал все брусочки в одну серо-буро-малиновую массу. Хотя время тянулось очень медленно, световой день был бесконечен, сумерки тягомотными, ночи — кошмарными.
Ночами я не спала. Кровать, знавшая счастливые утехи, источала воспоминания как радиацию. Вот перед глазами картина: утром, по будильнику, просыпаюсь, забрасываю на Макса ногу, чтобы перекатиться, задерживаюсь, эротично-хулигански елозю бедрами по его чреслам… Сначала у Макса пробуждается активность главного мужского органа, потом раздается плотоядное рычание, глаза закрыты, но руки уже тянутся обнять меня…
Быстренько вскакиваю:
— Кофе будет готов через пять минут.
— К черту кофе! Вернись! — Взлохмаченный и возбужденный, он машет руками. — В койку, проказница! Немедленно!
У двери я показываю ему язык, мчусь в ванную…
Иногда Максу удавалось быстро поймать меня, притащить в постель. Иногда начатое завершалось в ванной…
Однажды за подобными играми нас в коридоре застукал Гошка, топавший в туалет.
Уставился на папу без трусов, поразился:
— Какой большой писюн у тебя вырос!
Максим схватил с вешалки красную фетровую шляпу, которую у нас забыла тетя Даша, прикрылся. Выглядел до того потешно, что меня скорчило от смеха.
Гошка забыл, что ему в туалет надо, стал выспрашивать, отчего писюн вырастает, всегда ли при этом женщины смеются, и может ли это случиться с ним самим.
Подобными историями наш радиоактивный матрас был насквозь пропитан. Истерзанная воспоминаниями, я вставала ни свет ни заря, предавалась детским играм. Когда раскраски кончились, составляла пазлы, собирала картинки из кубиков, строила средневековый замок из элементов конструктора, который прежде нам никак не поддавался, и Макс говорил: «Это придумал снедаемый честолюбием, провалившийся в архитектурный институт мизантроп». Замок выстроила за две бессонные ночи.
Тетю Дашу по утрам ждал заваренный чай и каша. Она говорила, что всегда знала, какая я замечательная хозяйка. А распустех, которые дрыхнут до полудня и держат семью на сухомятке, надо отстреливать. Похвалы были незаслуженны, я первая получила бы пулю. Когда сидела с Гошкой, мы спали до десяти, по выходным и сейчас валяемся в постели, пока голод не поднимет. В будни до работы муж получает лишь чашку кофе, сын завтракает в саду. Несмотря на утреннюю сексуальную игривость, спросонья, после трели врага-будильника, мне обычно свет не мил.
Во мне союзничают противоположности. Например, горькая обида на мужа и острое желание вернуть его.
Недостаток отдыха компенсировался днем. Неукротимая сонливость наваливалась после обеда. То, закрывшись в кабинете, проваливалась в короткий, но глубокий сон, то припарковывала машину и спала, свалившись на кресло пассажира. На приеме, стоя с фужером вина, почувствовала, что отключусь через секунду, засну, как лошадь, стоя. Ушла в туалет, заперлась в кабинке, опустила крышку унитаза, села, положила сумку на колени, поверх голову…
Как-то читала в научно-популярном журнале про волны мозга, фиксируемые энцефалограммой во время сна. Есть волны альфа и бета. Смысл: для отдыха важна… не помню, какая из них. Мол, вы можете проспать двенадцать часов, но если не возникла альфа (или бета), будете чувствовать себя разбитым, не отдохнувшим. И напротив, пятнадцать минут дремы при альфе (или бете) гарантируют хорошее самочувствие. Я не поверила: статья ошибочная, враки, десять часов сладкого сна ничто заменить не может.
Теперь признаю: в статье было верно рассказано. Так существовать можно: хватануть альфу (или бету) на несколько минут днем в каком попало месте. Другое дело, согласитесь вы складывать по ночам детские кубики, а днем кунять или дрыхнуть в общественном туалете?
