Петров радовался Зининым ремаркам по ходу действия:
— В этот момент партер, стоявший за перегородкой на четвереньках, грохнулся лбами об пол. А нависший над ними бельэтаж рухнул. Еще долго было слышно копошение милых коллег, пытавшихся встать на ноги.
Петрова, несмотря на данное самому себе слово, много раз подмывало поговорить с Зиной откровенно. Но та мгновенно замыкалась, стоило ему произнести: «Когда я был в Омске» или «В госпитале я нашел себе работу», — и переводила разговор на другое.
Однажды он не выдержал и спросил прямо:
— Ты считаешь, что мы живем нормально? Между нами все в порядке?
— Сейчас я покажу тебе статью. — Зина стала копаться в своих вырезках.
В отличие от документов, вырезки находились в полном порядке. Зина вручила мужу статью, в которой шла речь о цикличности семейных конфликтов, которые происходят у большинства супружеских пар и нередко приводят к разводу. Первая крупная ссора, как правило, случается на третьем году брака, вторая — на седьмом, а третья — на десятом.
— У нас как раз десять лет, — подсказала Зина.
Петрова чужие склоки не интересовали, он не стал читать, ухмыльнулся:
— Интерес к доморощенной психологии ты у сестры подхватила?
— Что ты имеешь против Вали? — мгновенно насторожилась Зина.
Петров загадочно ухмыльнулся. В прежние времена Зина набросилась бы на него и «пытками» вытребовала ответ. У нее зачесались руки. Петров ждал Зина глубоко вздохнула, натянула на лицо маску, которую привыкла носить на работе. Петров мысленно чертыхнулся: опустила пуленепробиваемый колокол.
Дернула его нелегкая связаться с этой женщиной! И ведь любая другая сравниться с ней не может! В толпе Зинку не заметишь, глаз не остановится. Не дурнушка, конечно. Но красавицей записной не назовешь, хотя каждый день поражаешься: питается она, что ли, обворожительностью колдовской? Есть в ней отравляющая женская сила, не пагубная, а жизнетворная. Но ей теперь карьеру подавай! И не запретишь, хотя наплачешься.
Петров молчал, смотрел на нее странно, будто на музейный экспонат. Зина гордо пожала плечами и вышла из комнаты.
В большой квартире лучшим местом уединения оставалась ванная. Зина щелкнула замком, подошла к зеркалу. Почему она не красавица? Как Лена Ровенская или Дуся, например? Зина чувствовала, что логика, трезвое мышление ей отказывают. И хотелось просто, по-бабьи, быть сокрушительно красивой — тогда все проблемы перемелются, как орехи в мясорубке.
На празднование Нового года к ним пришли Валя, Денис и их дочь Оленька. Петров нарядился Дедом Морозом. В разгар представления он обратился к Оле: «А теперь ты прочитай дедушке стихотворение». Девочка вдруг насупилась и начала всхлипывать:
— Ты не настоящий! Ты дядя Павел! У тебя ботинки!
Все уставились на ботинки Петрова. Точно, не сообразил переобуться, да и валенок в доме не было.
К большому неудовольствию остальных детей, Оленька заревела. Зина и родители утешали ее.
Ване и Сане не терпелось получить подарки. Маняша с чувством превосходства над ровесницей объясняла, что Дедов Морозов бывает много — в телевизоре, в мультиках, на Елке, куда ее водила мама, но на самом деле он один. Денис восхитился ее детской способностью философски объединить множество в единстве. Оля рыдала.
Петров под шумок сбегал на кухню и, вернувшись, громовым голосом заревел:
— Кто тут считает, что я не настоящий? Эта девочка?
Оля испуганно затихла под его указующим перстом.
— Ну-ка, посмотри, что у меня в кармане! — приказал ей Петров.
Девочка робко повиновалась и тут же выдернула руку из кармана, полного кубиков льда.
— А теперь, — объявил Дед Мороз, — я буду замораживать всех, кто в меня не верит!
Жестом фокусника Петров вытащил два аэрозольных баллона со взбитыми сливками.
— Кому станет сладко, тот в меня верит, а кто заледенеет, пусть пеняет на себя.
Первая струя досталась Оле, а потом все — и взрослые, и дети, хохочущие и увертывающиеся, оказались облитыми сладкой шипучей массой. В суматохе и беготне едва не свалили елку, основательно испортили обивку мебели. Умываясь, чуть не пропустили бой курантов.
После того как возбужденные дети наконец угомонились, взрослые развлекались по своей программе: танцевали, утоляли неожиданно пробудившийся аппетит, рассказывали смешные истории из прошлого. Петров поведал, как он злился на Дениса, предполагая, что тот забивает клинья под Зину.
— Ты просто чудом остался жив, — подытожил Петров.
— Я тебя ужасно невзлюбила сначала, — не осталась в долгу Валя. — Такой весь холеный, гладкий, круглый!
— Попрошу! — возмутился Петров.
— Упитанный, — поправилась Валя. — И Зина! Вечно в пеленках, горшках…
— В драных халатах, — вставил Петров.
— Клевета! — воскликнула Зина.
— Что ему от моей сестры надо? — продолжала Валя.
— Этот аспект предлагаю рассмотреть подробно, — вставил Денис.
— На детей моих позарился, — хитро подмигнула Зина.
— Конечно, — с готовностью отозвался Петров. — Жалко стало сироток, мать у них с легкой придурью.
Зина не успела ответить. Валя вдруг заявила:
— Мы решили от вас не отставать. Вот! Будет пополнение.
Зина радостно всплеснула руками:
— Ждете ребенка? Как здорово! Надо отметить. Где шампанское?
Пока они с Денисом суетились, наполняя фужеры, Петров тихо спросил Валю:
— Как же твоя психология?
— Подождет. Буду обучаться заочно.
— О чем вы шепчетесь? — воскликнула Зина и, не дожидаясь ответа, провозгласила тост: — За мою сестру! Самую умную женщину современности!
— Точно, — поддакнул Петров.
— Бери выше, — влюбленно улыбнулся Денис, — самую лучшую женщину в истории человечества.
— Не перебивайте, подхалимы! — возмутилась Зина. — Что я хотела сказать? За мою сестру и моих племянников!
— Вы не поверите, ребята, — хохотнула Валя, — но, кажется, будет двойня.
— Это не женщины, — схватился за голову Петров, — это передовики родильного производства.
Зина в наказание шутливо стукнула его пустым бокалом по голове.
Она не замечала, а Валя и Денис отлично видели, что с Петрова слетела веселость. И причину они знали: сожалеет, что втянул их в свои дела, подвергает риску.
— Все будет хорошо, — успокоила его тихо Валя.
— Предупреждать надо, — огрызнулся он.
— О чем вы весь вечер шепчетесь? — спросила Зина. — Денис, обращаю твое внимание: мой муж постоянно нашептывает что-то твоей беременной жене!
Она не заметила, как ребята переглянулись. Единственное, что омрачало новогоднюю ночь, — необходимость скрывать от Зины свои планы. Но таково решение Петрова. Валя и Денис ему подчинились.
Через день, второго января, Валя, Зина и дети уехали в Словакию.
