очаровательные, не правда ли, Гарри?». Красивые, ухоженные, раскованные девушки, пришедшие сюда в поисках отдыха, флирта или даже чего-то более серьезного.
Одна из них - высокая, стройная, с гривой красиво уложенных пепельных волос привлекла мое внимание. Огни прожекторов играли бликами на светлых прядях, скользили по матовой, фарфорово-белой коже, цветные тени ложились на тонкие, но красиво изогнутые губы и четко очерченные скулы. Заметив, что я смотрю на нее, девушка окинула меня заинтересованным взглядом серо-голубых глаз и благосклонно улыбнулась.
- Ну ты даешь, - прошептал мне на ухо Симус, когда красавица явственно стрельнула глазками в мою сторону. - Смотри, всех не отнимай, герой, - ухмыльнулся он. Я ответил ему беззлобным тычком в бок, допил свое пиво и поднялся, протягивая незнакомой красотке руку.
Она приняла ее, и уже через полминуты мы оказались на танцполе.
Танцевал я отвратительно, но только здесь, в гуще народа, под лучами прожекторов, можно было спокойно обнять девушку, не выслушивая поток сальных шуточек от товарищей. К тому же, выпитое пиво слегка раскрепощало, так что я довольно быстро перестал чувствовать себя скованно, и поддался ритму. Мы танцевали, сначала лишь просто глядя друг на друга, но музыка окутывала волшебным коконом, звала за собой, и я не заметил, как расстояние между нами сократилось до предела, а прикосновения, поначалу совсем невинные, стали почти откровенными.
Мои руки, казалось, жили своей жизнью - я то обнимал девушку за тонкую талию, то скользил по открытым предплечьям кончиками пальцев, поражаясь бархатистости и нежности кожи, то притягивал красотку к себе с такой силой, будто хотел переломить пополам хрупкое тело. Не знаю, нравилось ли ей, отторжения мои действия явно не вызывали - она обнимала меня в ответ, и зарывалась пальцами в мои волосы, и отталкивала, дразня, для того, чтобы в следующий момент прильнуть всем телом.
И мне, пожалуй, все это нравилось. Не было огня, бегущего по венам, не потели ладони и в лицо не бросалась кровь, но я чувствовал, что мне было приятно обнимать красивое, стройное тело, и я был бы совсем не против продолжить эти игры где-нибудь подальше отсюда. Один на один, без многочисленных соглядатаев.
А когда девушка, обернувшись, меня поцеловала - сначала легко, а потом, стоило мне ответить, уже куда смелее и ярче, обвивая обеими руками за шею и прижимаясь ко мне, - я решил, что было бы неплохо исчезнуть куда-нибудь прямо сейчас.
Но я не знал, как предложить. Все фразы, которые шли на ум, звучали или пошло, или убого.
Я победил Волдеморта и спас магический мир, но не знаю, как соблазнить девушку.
От этого осознания у меня едва не вырвался нервный смешок, но я вовремя сдержался, решив, что нервно хихикающий парень - явно не то, чего она ожидает.
Но блондинка, кажется, то ли поняла мое замешательство, то ли тоже была не прочь познакомиться поближе.
- Сбежим отсюда? - предложила она, дотянувшись до моего уха, и, словно в подтверждение моих мыслей, чуть прикусила мочку.
Меня никогда до этого никто не кусал за уши. Приятно…
Я только коротко кивнул, махнул друзьям, чьи лица тут же вытянулись от изумления, и направился к выходу, не выпуская ладонь блондинки. Которую, как она сказала уже в холле, в перерыве между поцелуями, звали Дорис.
Судя по ее разгоряченному лицу, неровному, сбивающемуся дыханию и торопливостью, с которой она расстегивала пуговицы моей рубашки, Дорис согласна была заняться сексом прямо здесь, в холле, на полированной крышке столика для газет, но меня такое положение дел категорически не устраивало. И горячность девушки, казалось, совсем потерявшей голову, слегка пугала.
Мне самому было очень приятно происходящее, я с удовольствием целовал и ласкал изящное женское тело, и сердце билось учащенно, и член, стоявший довольно твердо, красноречиво говорил о том, что я действительно наслаждаюсь процессом. Однако во мне не было и капли того чувства, которое заставляло Дорис закатывать глаза, сжимать ладони, сминая простыни, и кричать, чтобы я ни в коем случае не смел останавливаться.
Мне было… хорошо. Но я не терял голову.
Впрочем, я не припомню ни одного раза из всего своего немногочисленного опыта, когда я от секса сходил бы с ума. Как бы мне ни было хорошо, я никогда, ни разу еще не отключался от окружающего мира.
Меня накрывало только в момент оргазма - да и то, не настолько, чтобы кричать.
И то лишь, если я полностью сосредотачивался на своих ощущениях.
Вот и сейчас, уже чувствуя, что скоро конец, я задвигался быстрее, мир на секунду сосредоточился в одной крохотной точке, сжался - и взорвался фейерверком.
Короткий, едва слышный стон - и я скатился с Дорис.
Откинулся на подушки, довольный больше не результатом процесса, а чудеснейшим выводом, вновь наполнившим жизнь радостью - я нормальный. А мысли о Малфое - самый что ни на есть настоящий пьяный бред.
Я притянул к себе девушку, поцеловал ее и направился в душ, чувствуя, что с плеч будто бы упал огромный камень, не дававший покоя мне целые сутки.
Глава 9.
То ли я переборщил с зельем, то ли в комнате было слишком душно, то ли неудовлетворенное желание, накатившее вчера вечером, стало всему виной, но воскресное утро, несмотря на чудеснейшую погоду и отсутствие срочных дел, показалось мне на редкость омерзительным.
Все валилось из рук. Я поскользнулся в ванной, чуть не разбив себе голову, уронил чернильницу на практически дописанное письмо, и потом еще так наорал на Виллу, что та куда-то исчезла, вернулась с увесистым топором и серьезно предлагала отрубить ей голову.
Едва сладив с ополоумевшей домовихой, я пригрозил освободить ее, если она еще раз решит, что может сводить меня с ума подобными просьбами, и ушел из дома, опасаясь, что еще немного - и, моими стараниями, он просто взлетит на воздух.
Мне нужно было успокоиться и прийти в себя, причем как можно быстрее. В обед у меня была назначена важная встреча, от которой я ждал очень многого, и являться на нее в растрепанных чувствах было бы, по меньшей мере, неразумно.
Слоняться без дела по улицам не особенно хотелось, в Косом переулке сейчас, надо думать, настоящее столпотворение, куча галдящих детей и их родителей, так что, немного поразмыслив, я решил отправиться в поместье.
Я не был там уже почти три недели, и, хотя был уверен, что ремонт идет как по маслу, а ценным артефактам и собраниям редкостей ничего не угрожает, немного контроля бы не помешало.
Добравшись до общественного камина, я нырнул в него, и уже через несколько секунд выходил из большого мраморного камина в столовой поместья.
Эта комната, врезавшаяся в память собраниями, которые тут любил проводить Волдеморт, казалась разительно изменившейся - хотя, на самом деле, просто стала светлее.
Стены, раньше темно-фиолетовые, почти черные, были теперь обтянуты бледно-серым шелком, по которому змеились серебристые узоры. Мебель осталась той же, разве что массивный стол, принадлежавший еще моему прапрадеду, я без сожаления выкинул в первые дни после возвращения из Хогвартса. Теперь его место занимал другой, тоже старинный, темного дерева, но не навевающий тяжелых воспоминаний.
Ремонт в основном касался только тех комнат, которые запятнал своим присутствием Волдеморт. Поместье, благодаря отличным поддерживающим заклинаниям, оплетающим весь особняк от фундамента до громоотводов, не разрушалось со временем, и единственной целью, с которой я все это затеял, было избавление от неприятных мыслей.
Я осмотрел столовую, остался доволен работой лучших эльфов, которых только могла предоставить крупнейшая строительная корпорация магической Британии, и вышел в холл. Бесчисленные портреты предков, их братьев, жен, сестер и дочерей, увешивающие стены, прекратили едва слышное бормотание, и я почувствовал себя неуютно под пристальным взором десятков пар глаз.
