Полагаю, мы друг друга поняли?
Он посмотрел на меня с ненавистью, но я уже прекрасно понимал, что эту схватку выиграл. Отступив на несколько шагов, я снял заклятье, но палочку убирать пока не торопился. Мартин повел плечами и руками, однако кидаться с кулаками тоже не стал.
- Надо ли мне пояснять, что этот разговор должен остаться между нами? - поинтересовался я, направляясь к двери таким образом, чтобы Горак попадал в поле зрения. Вряд ли, конечно, он собирался на меня наброситься, но поворачиваться к нему спиной в пустой комнате было бы неразумно.
- Нет, - не сказал, а почти выплюнул он. - Не надо.
- Вот и чудно. Хорошего дня, - я толкнул дверь, вышел в коридор и направился к лестнице.
Друзья, наверное, уже заждались.
* * *
- Не может быть! - взревел Рон, сгребая Джинни в объятия, когда Кубок Огня выплюнул карточку с ее именем. - Моя сестра - чемпион Хогвартса!
- Удачи! - я искренне хлопал в ладоши, наблюдая за раскрасневшейся Джинни, едва выпутавшейся из объятий Рона и принимающей поздравления со всех сторон.
Чемпион от Шармбатона был уже объявлен, им стал какой-то совершенно незнакомый мне Шарль Этьен, и теперь от Кубка ожидалась еще только одна карточка.
Дурмстранговцы, сидевшие шумной толпой, притихли. Гануш Кривский, сменивший безвременно почившего Каркарова на посту ректора школы, буквально вцепился взглядом в Кубок, наливающийся рубиновым сиянием.
Искры взметнулись ввысь, и карточка, вылетевшая из Кубка, спланировала прямо в руки Макгонагалл. Директор прочитала имя, откашлялась и громко произнесла:
- Чемпионом Дурмстранга становится Мартин Горак!
Наверное, я слишком громко засмеялся - несмотря на царящий в зале шум и гвалт, ко мне повернулись лица дюжины-другой человек. А я никак не мог остановиться - смех рвался наружу, и не было никакой возможности остановить эту подступающую истерику.
Мартин, выпятивший грудь, не удостоил меня даже взглядом, пока шел через Большой зал, высоко задрав подбородок, а я смеялся и смеялся, до тех пор, пока в легких не закончился воздух.
Кинув мимолетный взгляд за слизеринский стол, я увидел Драко - лицо у него было такое, как будто Малфоя только что заставили съесть без сахара пару особенно кислых лимонов.
Глава 25
Хорошее всегда быстро заканчивается.
Раньше я не особенно это понимал, но сегодня, опять убираясь в ненавистном госпитале, прочувствовал это на себе в полной мере.
Еще вчера я был Драко Малфоем, оделяемым всеобщим вниманием и осыпаемым похвалой. Сегодня - снова поломойка. И неважно, что это всего на три часа, что персонал и больные, начитавшиеся газет, смотрят уже с куда большим уважением, чем летом. Сам факт возвращения с праздника в отвратительную реальность выбешивал. Сейчас, на контрасте с прошедшими выходными, мне как никогда раньше хотелось заорать, пнуть ведро или просто бросить тряпку и уйти, куда глаза глядят. Или начать швыряться непростительными заклятьями направо и налево, вымещая злость.
Но, к сожалению, при мне не было даже палочки - в той части отделения, занимавшегося темномагическими травмами, где я отбывал отработку, нельзя было пользоваться даже самыми элементарными чарами.
Да и устраивать истерику на глазах у всех не стоит. Нужно держать себя в руках.
Еще немного потерпеть. Все скоро кончится. Только дотерпеть до Рождества - а там можно будет зажить опять нормальной жизнью.
Правда, я не слишком хорошо представлял, чем буду заниматься, когда отработка закончится и я стану окончательно свободным. Турнир не будет отнимать много времени, самое главное я сделал, остальное - уже не моя забота. Картины - это так, не больше, чем хобби. В Министерство, даже на должность секретаря, путь пока что закрыт, слишком мало прошло еще времени, предприятиями же до сих пор управляет отец, переписываясь с поверенными.
Скорее всего, придется съездить во Францию, повидаться с родителями, потом взять на себя часть дел. И вернуться в мэнор - хотя с этого, наверное, стоило бы начать, а не откладывать на неопределенное время.
Но я до сих пор не мог заставить себя вернуться домой. Окончательно поверить в то, что остался единственным жителем огромного гулкого дома, один на один со своими проблемами и заботами.
К тому же, Поттер вряд ли захочет встречаться в поместье, памятному ему далеко не самыми приятными воспоминаниями в жизни.
Я вздохнул и вернулся к мытью пола, утешая себя только мыслью о хвалебных статьях в «Пророке», «Ведьмином досуге» и прочей мало-мальски серьезной прессе.
* * *
Пресса облизывала тему Турнира с мастерством опытной куртизанки - в газетах его назвали, после победы, главным событием года. Читать статьи было одним удовольствием - если и нашелся хоть кто- нибудь, кому не понравилась организация открытия, среди журналистов его не было. А уж от осознания того, какую волну подняла новость обо мне в качестве главного организатора и спонсора, я едва ли не начинал блаженно жмуриться.
Жизнь еще никогда не была так прекрасна.
Поттер, правда, так не считал.
- Вот уроды, - с чувством сказал он, листая красочные глянцевые листы «Ведьминого досуга».
- Кто? - отозвался я, лениво ощипывая виноградную гроздь. Поттер, определенно, плохо на меня влиял - вместо того, чтобы поужинать в столовой, мы расположились в малой гостиной около камина, прямо на ковре, где Вилла накрыла низкий столик.
- Вот, полюбуйся, - Поттер показал мне разворот журнала с его фотографией, снятой на открытии турнира. Фотография оказалась так себе - Поттер к тому моменту уже поплыл и косо улыбался, помахивая рукой, - но, в целом, она была не лучше и не хуже многих других, публиковавшихся в том же «Пророке». Зато под фотографией крупными, ядовито-розовыми буквами был напечатан заголовок: «Кто же скрашивает ночи национального героя?».
- Судя по тому, что ты еще не бегаешь по комнате, круша все на своем пути, журналистам ничего не удалось разнюхать о твоей личной жизни. В чем тогда проблема?
- Я тебе сейчас прочитаю, ты послушай, - он устроился удобнее на одной из разбросанных по ковру подушек. Выпив сока и откашлявшись, Поттер с чувством начал зачитывать: - Так кто же та счастливица, с которой победитель Волдеморта проводил свои ночи на открытии Турнира? Всю неделю наши корреспондентки пытались узнать эту информацию, но ни от самого Гарри Поттера, ни от его друзей не смогли добиться внятных комментариев.
- И? - я все еще не понимал, что именно его возмутило.
- Да надоели, - он отшвырнул журнал в сторону, посмотрел в бокал с тыквенным соком, отставил его и потянулся к вину. - Хоть совсем на улицу не выходи.
- Терпи. Еще пара месяцев, и ты им надоешь, но пока у всех на слуху война, газеты будут полоскать все твое грязное белье.
- Надеюсь, когда-нибудь я смогу выходить из дома, не рискуя нарваться на восторженных малахольных девиц, - пробурчал он.
- Зато какие страстные послания они тебе пишут, - хохотнул я, вспоминая кипу писем в поттеровском номере. - Эта проблема, в общем-то, вполне решаема.
- Да ну?
- Ты можешь жениться, и тогда газеты будут мусолить уже твою семью. Но это и вполовину не так интересно, как наблюдать за похождениями холостого героя, так что о тебе быстро забудут, если не станешь ничего творить.
Короткий злой взгляд.
- Не смешно.
