На том мы и расстались.
Бугор мне понравился.
— Копай окоп! — приказал я Сауку.
— Товарищ старший лейтенант, мы же здесь одни-одинешеньки будем! Стрелковые роты метрах в ста позади окапываются, — засомневался Саук.
— Зато обзор хорош… Тесля, — позвал я телефониста, — тяни связь.
Тот сразу пропал со своей катушкой в темноте, а мы вдвоем усердно заработали лопатами, стараясь отбрасывать землю подальше.
Гитлеровцы располагались где?то совсем близко. Легкий ветерок доносил с того берега обрывки немецкой речи. Прямо над нашими головами зависали осветительные
ракеты, при каждой вспышке приходилось лежать неподвижно. это, конечно, замедляло работу.
Временно оставив Саука одного, я разыскал Новикова и попросил его выдвинуть вперед один пулеметный расчет для прикрытия моего НП. Новиков обещал помочь нам, если понадобится, но выдвигать пулемет категорически отказался.
К рассвету мы закончили оборудование НП. Тесля обеспечил надежную связь с огневыми позициями — они находились метрах в пятистах от нас, в овражке.
Я собрался было прилечь, но пришел Новиков. Он хотел посмотреть, насколько широка речка, какова крутизна противоположного берега.
— Здесь придется просидеть несколько дней, — определил он. — От контратак мы почти гарантированы, но своими шестиствольными немцы посчитают нам ребра.
Из дальнейших рассуждений Новикова следовало, что отход гитлеровцев неизбежен, так как фланги у них в опасности.
— Вам бы, товарищ капитан, служить где?нибудь в штабе, — высказал свое мнение Саук.
— Я всего — навсего командир пулеметной роты, — возразил Новиков, — по забросайте меня камнями, если мой прогноз не сбудется.
Он ушел. До полного рассвета я еще успел вздремнуть на дне нашего глубокого и узкого окопа. Когда рассвело, с неудовольствием обнаружил, что вокруг все черно ог разбросанной нами земли, и редкий бурьян сильно втоптан. Позади виднелись мелкие окопчики стрелков. Впереди — густые заросли. и узкая полоска воды. Да, рискованно было ночевать здесь…
Начали пристрелку. Противник пока молчал.
В полосе соседа слева я заметил какое?то передвижение. До роты пехотинцев гуськом уходили к горизонту, в тыл немецкой обороны. В бинокль трудно было разглядеть, кто это. Позвонил комбату.
— Не сосед ли выдвигается вперед?
— Не может быть, чтобы сосед так далеко оторвался от нас, — возразил комбат. — Это фрицы. Ну?ка, пусти парочку вдогонку!
Пока я произвел расчеты и выдал команду на огневые, меня кто?то опередил. Облачка разрывов появились не
далеко от цели. Две наших мины разорвались поближе к ней. Никакой реакции! Пехота продолжает двигаться, как двигалась.
Докладываю об этом комбату.
— Все вижу сам, — отвечает он. — Прекрати огонь* Надо разобраться, а то еще своих перебьем.
В нашу сторону просвистели первые утренние снаряды немцев. Теперь противник начал пристрелку по нашему батальону орудиями среднего калибра. От разрыва одного из снарядов на пас с Сауком посыпалась земля. Значит, совсем рядом упал.
Пристрелка велась по всем правилам. До нарастающего свиста очередного снаряда я успевал встать, вскинуть бинокль и осмотреться.
— Неплохо, — сказал я Сауку.
— А впереди еще целый день, — с тоской откликнулся он. — Не унести нам отсюда ноги.
Прилетевший в этот миг снаряд был настолько неожиданным, что мы плюхнулись в окоп почти одновременно с разрывом. Теперь уже более крупные комья земли ударили по нашим спинам. В ушах зазвенело.
— Батарея немецкая совсем недалеко, хлопки выстрелов слышны, — отметил я.
Из?за речки временами постреливал пулемет. Захлебывались автоматы, хлопали одиночные выстрелы снайперов. Все это, конечно, мешало нам вести наблюдение, выявлять цели.
Саук поставил перед собой задачу: во что бы то ни стало обнаружить пулемет и уничтожить его. А пока мы обстреливали вероятные цели — кусты на пригорке за речкой.
Тем временем противник начал обстрел нашего бугра. Дважды «сыгра’ш» шестиствольные минометы.
Саук уже не раз прощался с этим светом: сначала в шутку, потом всерьез. Предлагал даже покинуть окоп, отползти в сторону и там оборудовать новый НП. Это в Сауке говорил инстинкт самосохранения, он побуждал куда?то идти, непременно искать безопасное место. Но такого места не было. Все?таки наименьшей опасности мы подвергались, оставаясь в своем окопе. Я сказал об этом сержанту и посоветовал поприлежнее заняться поиском позиции вражеского пулемета.
Послышался резкий свист еще одного снаряда.
— Бывайте, увидимся!.. — крикнул Саук под трескучий разрыв, не успев даже присесть. Потянуло гарью. Заложило уши. Мы не сразу услышали писк зуммера. Когда я взял наконец телефонную трубку, комбат спросил с досадой:
— Оглохли вы там, что ли?!
— Пока не совсем.
— По склону, по кустам… Понял?
— Понял.
— Действуй!
Вместе с нами усилила обстрел позиций противника и полковая батарея. Саук опустился на дно окопа, стал грызть сухарь, запивая водой из фляги.
Покончив с сухарем, опять принялся искать пулемет.
— Присмотрись к краю кустов, которые ближе к нам, — подсказал я. — Что?то там, по — моему, есть.
— Один момент… Точно! Копошатся. Двое. Даже в окоп не залезают. Вот гады!
— Что делают?
— Лежат за пулеметом…
Первая настоящая цель! Подаю команду на огневые позиции раты. Все восемь минометов одновременно выпустили по мине. Когда дым рассеялся, пулемета на прежнем месте уже не было.
— Смотрите, смотрите, двое с носилками бегут! — воскликнул сержант.
Еще восемь мни выпустила рота. На этот раз цель была накрыта с идеальной точностью. Вражеский пулемет замолк навсегда. А вот артиллерия немцев и их шестиствольные продолжали бить и по боевым порядкам батальона и по нашему НП. Снова и снова нам приходилось опускаться на дно окопа.
Так продолжалось до вечерних сумерек. Уже в конце нестерпимо длинного летнего фронтового дня осколком перебило провод, соединявший НП с огневыми позициями роты. Мы оказались, по существу, без дела.
Появился старшина, принес нам обед. Вылезли из окопа и лежа принялись за горячий су и. Потом пили теплый чай. Старшина что?то нам рассказывал, но мы его не слушали. Все, что он говорил, казалось ненужным. Лишь одна его фраза привлекла мое внимание: «Вас, товарищ старший лейтенант, в штаб полка отзывают». Зачем я был нужен, старшина не знал.
Покидая НП, я пообещал Сауку подослать к нему кого?нибудь и! командиров взводов, если задержусь сам. По пути отыскал Новикова и попросил его иметь в виду, что на бугре остался один сержант.
— Плохи наши дела, — вздохнул Новиков. — За день много людей потеряли, поэтому два стрелковых батальона сводятся в один.
После такой новости нетрудно было угадать причину вызова в штаб.
На огневых позициях меня окружили минометчики. И у всех один вопрос:
