Серый шар-разведчик опустился из холодной тьмы космоса в теплое голубое небо.
Он приземлился на поляне, где обугленные поленья от костра показывали, что тут раньше горело.
Открылся люк, и в зной дня выбрались двое. Они двигались медленно и неловко, так как были в скафандрах, предназначенных совсем для другой цели. Они напоминали неуклюжих роботов и, казалось, держали в руках запасные головы.
Были выгружены припасы; шар снова поднялся в воздух и исчез в небе.
Оба были без оружия.
Мгновение они смотрели на темный, тихий лес, окружавший их. Они ничего не слышали и не видели. Они не боялись, но сознавали, что вступили во враждебный им мир.
Тяжело и неловко, из-за жестких доспехов, они начали разбивать лагерь.
Вокруг, в гигантских деревьях, двигались длиннорукие тени, наблюдали и ждали.
ГЛАВА 10
Монт смахнул с ресниц едкий пот — нелегко, когда руки в перчатках космического скафандра — и, прищурясь, посмотрел на солнце. Белый огненный шар висел над вершинами деревьев, будто совсем не желая опускаться за горизонт. Его свет, казалось, превращал листья в пламя и отбрасывал полосы теней на поляну.
Этот полдень показался ему самым длинным в его жизни. Несмотря на проделанные везде отверстия для воздуха, в скафандре все равно было жарко и душно. Казалось, он стоит в двух лужах пота, и слабый бриз, овевающий его влажное лицо, делал жару еще невыносимее. Монт представлял себе — и вздрагивал при этом — каково будет, если он наденет еще и шлем.
Но никакой другой возможности не было.
Горло горело, как воспаленное, но нос дышал легко. Странно, подумал он. как по-разному все проявляется в разных мирах. Но так как теперь он знал ландшафт и даже название планеты, он вдруг начал замечать чужой запах. Даже если бы он был слепым, по запаху он понял бы, что находится не на Земле.
Он ощущал резкий запах прокаленного солнцем каньона и гор из коричневого камня, запах серебристой реки и деревьев. Он вдыхал аромат незнакомых цветов и других растений, резкий запах животных. Он чуял вещи, незнакомые ему, безымянные и чужие.
Странное ощущение чувствовать запахи, не вызывающие никаких воспоминаний!
— Суп готов, — сказал Чарли, выглядевший в своем толстом скафандре еще гротескнее, чем обычно. — Ешь, пока горячий.
— Мне бы лучше холодного пива.
— Нам надо есть. С пустым желудком невозможно быть героем.
Монт взял термос, протянул Чарли и неловко выхлебал горячий суп с говядиной. Стоя, по той простой причине, что есть в таком костюме было не просто. После супа он отхлебнул из походной фляжки холодной воды и с удивлением почувствовал, что ему стало немного лучше.
Сириус стоял теперь за кронами деревьев, все еще заливая небо ярким светом. На горизонте тянулись темные облака с красными краями. Было еще жарко, но уже подул вечерний бриз.
Они разожгли на поляне костер, и скоро дрова затрещали и зашипели, вздымая в небо столб дыма. Мужчины разбили палатку и приготовились.
— Ты их видишь? — спросил Монт.
— Нет. Но я их чувствую. Они сидят вокруг, на деревьях.
— Тогда наступило время для твоей речи — ты не находишь?
— Может, ты лучше поговоришь сам? Ты владеешь их тарабарщиной не хуже меня.
— Не совсем так. К тому же ты ораторствуешь лучше меня.
— Но это же бесполезно, ты сам знаешь.
— Может быть, но мы должны попытаться.
Чарли на негнущихся ногах обошел вокруг костра и посмотрел на деревья. За его спиной трещал костер. Почему-то он совершенно не соответствовал всему этому миру.
Краснолистый лес молчал, ждал, наблюдал, прислушивался.
Чарли глубоко вдохнул и начал свою речь:
— Мердози!
Никакого ответа, но его никто и не ждал.
— Мердози!
Опять из лесу не донеслось ни звука. Медленно опускалась ночь.
— Мердози, послушайте меня! Мы пришли без злобы на вас! У нас нет оружия!
Монт одобрительно улыбнулся; Чарли действительно хорошо овладел языком туземцев.
— Мердози! Мы пришли на Валонку, чтобы завязать с вами дружбу. Мы не хотели причинить вам зла. В нашем незнании мы совершили много ошибок. Мы просим за это прощения! Мердози тоже совершают ошибки. С вашей стороны было неправильно натравливать на нас мердозини. Мы очень страдали, но были неправы, когда убили вашего человека. Эта поляна запятнана кровью — и вашей, и нашей. Все позади. Мы не хотим больше мертвых. Мы больше никогда никого не убьем. Мы только хотим мирно поговорить с вами.
Лес молчал. Одно из поленьев рассыпалось дождем искр.
Чарли поднял тяжелую руку.
— Послушайте меня, мердози! Мы предлагаем вам еще одну возможность. Мы должны доверять друг другу. В нашем мире, по ту сторону неба, происходило много несправедливостей, так как народы не доверяли друг другу и никто не хотел сделать первого шага. Это было ошибкой. Тут — то же самое. Мы делаем шаг первыми. Мы пришли с миром. Мы доверяем вам. Мы смыли кровь с наших рук. Выходите, сядьте с нами рядом у этого костра, и давайте поговорим как мужчины с мужчинами!
Не ответил ни один голос; ничего не шелохнулось.
— Мердози! Мы выучили ваши слова и говорим на вашем языке. Вам не нужно ничего бояться. Дружба должна принести нам всем только выгоды. Разве вы не думаете о нас так же, как мы думаем о вас? Разве вы не хотите дать нам возможность, точно так же, как мы даем ее вам? Неправильно, если человек прячется, как зверь! Выходите! Придите, и мы поговорим друг с другом, как люди! Никакого ответа! С таким же успехом он мог бы разговаривать с деревьями. Он медленно опустил руку, подошел к Монту, стоящему у палатки, и печально посмотрел ему в глаза.
— Ну? — спросил он и закашлялся.
— Все хорошо, Чарли. Мы знаем, что это была попытка на авось, верно? Но мы должны были попытаться и попытались.
Чарли запыхтел.
— Мы сошли с ума, и они тоже. Вся эта история дурацкая. Нам надо было лететь к Земле и забыть, что вообще существует этот Сириус-IХ!
— Ты мог бы забыть?
— Может быть. Я мог бы попытаться. Монт рассмеялся.
— Я хочу тебе кое-что сказать, Чарли. Мне, вероятно, легче остаться здесь, чем вернуться на Землю. Это правда! Но и твое предложение заманчиво. Я мог бы вернуться на Землю и предложить ООН образцовый доклад. Бесстрашный антрополог возвращается со звезд и заявляет: Туземцы — кровожадные дикари, и я советую уничтожить их для блага человека. Не правда ли, это было бы блестяще?
— Может быть, именно это тебе и следует сказать! — трезво ответил Чарли.
— Но есть и другой вариант, который тоже наверняка встретили бы аплодисментами.
