доходил до меня почему-то невероятно долго. Но все же дошел.
Итак на все про все у меня один час. За него я должен добраться до Веланда, иначе проверка будет провалена.
А раз так, то возникает законный вопрос: куда пойти? Выбор большой, но правильным может быть лишь один шаг и главное – в какую сторону его сделать.
Я настороженно вгляделся в непроницаемую тьму ходов. Абсолютно одинаковые на вид, они сейчас представлялись мне переплетением неведомого лабиринта, столь же непонятным внутри, как и снаружи. Робко я сдвинулся с места, скользя взглядом по черным провалам и пытаясь нащупать хоть что-то, похожее на разгадку. Но Веланд был бы не Веландом, если б обошелся такой малостью. Нет, он приготовил нечто куда серьезней, действительно достойное ученика даже не Сеедира, нет, самого Шеррая и привратников вместе взятых. А потому зрительно так и не увидев отличий, я задействовал внутреннее чутье. Глаза мягко прикрыл, чтобы ничего не отвлекало от непростого процесса эдакого мысленного растворения в воздухе, когда я словно расплывался, становясь частью замаскированных обрывков чужой магии, таящихся вокруг меня. Я впитывался в них и по тонким, рвущимся нитям единения этих частиц тянулся от одной к другой, распознавая единственно верный путь. Раз за разом, просто отдавшись едва ощутимому потоку движения Силы, я менял направление, и ходы отсеивались сами собой, оставляя все меньше шансов на непростительную ошибку. И так вплоть до того момента, пока я не почувствовал, что буквально уткнулся носом в прохладный сумрак.
Открыв глаза, я с внутренней дрожью осознал, что неведомо как преодолел первое препятствие и теперь стою на ледяном полу в абсолютной тьме. Влажный воздух затрудняет дыхание, сердце бьются слишком часто и гулко, отсчитывая секунды совсем как оставшиеся за спиной часы. Зрачки медленно расширяются, как у какой-нибудь твари из ночной чащи, но даже так я не вижу ничего дальше собственного носа. Да и тот крайне смутно. И еще эта замершая тишина вокруг, не прерываемая даже моим тяжелым дыханием, такая настороженная и опасно хрупкая, как тонкое стекло.
Стоит мне сделать шаг – и она разлетится вдребезги, обнажив следующий замысел Единых.
Я точно знал это и потому безропотно позволил тьме принять меня в свои обманчиво легкие объятия, хотя за ними могло скрываться все, что угодно – от бездонной пропасти (как проверки на летучесть) до соперника по дуэли вроде самой Тайры с ее безукоризненно утонченной жестокостью.
Но вместо этого мрак прорезал знакомый мне циферблат, когда-то успевший отсчитать больше пятнадцати минут. Да, долгонько я невесомо парил среди чужой Силы, отыскивая путь на следующую ступень испытания. А ведь неизвестно, сколько их еще впереди.
И словно в ответ на мой мысленный вопрос сумрак стал расступаться, открывая до боли знакомый подвал, куда едва проникал свет моего родного мира –
– Арлин! – окликнули меня сзади. И тут же, чуть тише: – Ученик…
Я чуть не подпрыгнул, осознав
Просто дурной сон. Так бывает.
'Дурак', – зло одернул я себя. Вглядись лучше в эту клубящуюся по углам пыль, словно пропитанную искринками, вспыхивающими на короткий миг, и тут же исчезающими. Это сотни глаз, наблюдающие за тобой, подмечающие каждую деталь. И одни из них наверняка принадлежат Веланду.
Малейшая слабина – и испытание будет уже ни при чем, я просто выдам себя и тогда Убежище точно станет моим последним приютом. Потому как второй раз вырваться мне не удастся. У всего есть предел и свое везения я давно исчерпал до дна и все продолжал, но уже на свой страх и риск.
Я медленно обернулся и встретил хорошо знакомую мне, чуть снисходительную улыбку Сеедира. Отрешенно отметил про себя, что Единые неплохо постарались, воспроизводя его образ, но все равно фальшивость чувствовалась даже в полумраке подвала. Они создали того Сеедира, которого знали сами, но не приняли во внимание те изменения, что сделали его одиночкой. Этот маг был лишь подобием моего учителя, но никак не им самим.
Глядя сквозь него, я пытался понять, что должен делать дальше – убить, просто отступить, как от совершенно постороннего человека или выдать иной вариант, который может зародиться только в лихорадочном мозгу Единого мага. Что?
Гадать пришлось недолго. Черты Сеедира вдруг ожесточились, улыбка сменилась недобрым оскалом, а глаза учителя стали глазами Ария, очевидно с радостью натянувшего ради испытания чужую личину. Я с внутренним содроганием уловил мощнейшую подпитку Единых, тянущуюся от него во мрак, хотя маг и так был достаточно силен, чтобы развеять в прах того Арлина, которого они знали.
Арий не произнес ни слова, не сделал ни малейшего движения, но подвал вдруг подернулся рябью, задрожал как воздух над пламенем. Тусклый свет, пропитанный искрящейся пылью, потянулся мимо меня в центр, сгустился, приобретая насыщенные оранжево-красные оттенки, и стал разгораться еще ярче.
Воздух мгновенно накалился до такой степени, что дышать стало просто невозможно. От жара все вокруг начало оплавляться, теряя четкость контуров, и даже силуэт Сеедира поглотил этот невыносимый свет. Я облизнул враз пересохшие губы и прикрыл глаза ладонью, терпеливо дожидаясь, пока моя собственная невесомо-легкая преграда из ледяного воздуха не закроет меня от безумства Ария, жадно черпающего чужую Силу и вряд ли отдающего себе отчет в том, куда это может завести. Может, первоначальный замысел и был неплох, но то, во что он сейчас превращался, вряд ли было обговорено.
Я не мог видеть, зато отлично чувствовал, как тянущаяся к Единому магу паутина Силы вдруг напряглась, натянулась, пытаясь сохранить связь, и все же не выдержав напряжения, лопнула, позволив Арию на прощание заглотить такую порцию Силы, которая вряд ли была по зубам и магу куда старше и опытнее его. Правда, он довольно быстро сориентировался, дав ей преспокойно перекочевать во все разбухающий кокон света, а сам скорчился в углу, прикрываясь мутной пеленой защиты. А дальше подвал сотряс взрыв, объяв белым слепящим маревом нас обоих.
Мою воздушную преграду смело начисто, но меня самого почти не задело, если не считать того, что я улетел куда-то назад, как легчайшая пушинка. А потом все померкло, замкнувшись в круг насквозь знакомого мрака. Я лежал, распластавшись как выброшенная на берег рыба, и жадно хватал воздух ртом. Чуть отдышавшись, нащупал под собой пол и кое-как сел. Перед глазами у меня все еще стояла плотная завеса света и оттого я чувствовал себя как беззащитный слепой котенок. Издалека едва слышно доносились всхлипы. Это Арий, предварительно выкачавший из себя все Силы, смог противопоставить взрывной волне только слабое подобие защиты, которое удар пробил в одно мгновение и обрушился на растерявшегося мага во всей красе первобытной ярости.
Я сочувственно поцокал языком, отлично представляя себе,
Громкое тиканье над головой нежданно-негаданно возвестило о том, что короткая передышка закончилась и пора приниматься за решение очередной задачки. Да, стальные нервы у Единых. Только что один из них чуть сам себя не угробил, а им хоть бы что. Правда, теперь, как мне шепнул на ухо тихий голос сумрака, за дело взялся сам Веланд, наплевав на неумелую помощь своих многочисленных соратников. Второго промаха он точно не желал.
Бархатисто-теплая поверхность пола подо мной вдруг исчезла, сменившись на шершавую грубость камня, от которого веяло таким холодом, словно он находился где-то среди льдов. И непонятно откуда налетевший ветер тоже был ему под стать, пробирал аж до костей. Я с трудом разогнулся, подавив естественное желание обхватить себя руками, чтобы хоть как-то согреться. Что это – испытание на морозостойкость? Я хотел было презрительно усмехнуться, но лицо словно превратилось в неподвижную маску. Ничего, сейчас я разожгу им небольшой костерок, пока окончательно не обморозился. И мне
