каким чудом все же умудрился облечь себя в воздушные доспехи. Не скажу, чтоб это сильно смягчило удар, но хотя бы не дало копью прошибить меня насквозь. Да и чего еще можно было ожидать от доспехов, сплоченных вокруг себя в такой спешке?
Второй раз с земли я себя уже отдирал, смутно начиная подозревать сильное превышение уровня противника над своим собственным. Но сдаваться было еще рано.
– Ну, держись, – проскрежетал я, зло впиваясь пальцами в черный куб.
Огонь вгрызся в руку – и неистощимый камень в один миг наполнил меня Силой под завязку. Я понял, что переусердствовал, лишь когда в ладони осталась бесполезная ледяная крошка. Мой источник, который я опрометчиво считал чуть ли не вечным, в одно мгновение исчерпал себя до дна. Я разжал кулак, позволив ей высыпаться на землю, и взметнулся с колен.
Глаза демона, уже отряхнувшего руки с видом победителя, удивленно вспыхнули.
– Живучий, однако, – восхищенно протянул он. – Ничего, исправим. – И ринулся на меня.
Я же, трезво оценив свои познания кулачного боя, резко дернулся вбок. И уже оттуда, с дальнего расстояния, начал хаотично колошматить его с помощью воздушного тарана. Сначала он его игнорировал, но по мере учащения моих выпадов тихонько начинал звереть, понимая, что никак не может приблизиться ко мне вплотную. Почувствовав слабину, я свил пламя дракона, в моем исполнении целую огненную лавину, накрывшую демона с головой и уничтожившую все на своем пути еще так далеко, как только я мог видеть.
Дикий рев тряхнул землю под ногами, огненная волна схлынула, и демон выполз на меня с налитыми кровью глазами. Его кожа, некогда бывшая белее снега, теперь стала обжигающе красной на вид и сплошь покрытой вздутыми волдырями. Громадные крылья тоскливо обвисли, превратившись в неприглядные, обгорелые лохмотья. В общем, попортил я демону красоту так изрядно, что даже сам поразился.
– Убью-ю! – взвыл он, потрясая в воздухе здоровенными кулаками, и подобрал с земли ничуть не тронутое лавиной копье. Замахнулся.
Я отчаянно завертел головой, пытаясь нащупать в залитых тьмой углах наемника. Как мне не хотелось это признавать, но без его помощи сейчас было не обойтись.
– Цирон! – заорал я, чувствуя, что истекают последние секунды. – Да чтоб тебя, наемник, где ты?!
Он возник рядом, будто соткавшись из воздуха – на исполосованном лице мрачная решимость, глаза глядят на меня, как черная бездна. Я облегченно выдохнул и горячо зашептал:
– Делай что хочешь, хоть костьми ляг, но отвлеки его от меня на пару секунд, понял?
Цирон коротко кивнул и, на ходу занося меч, припустил к демону без лишних вопросов.
Что-что, а мечом наемник владел безупречно, это я еще в замке понял. Но там у него, похоже, была только разминка, а вот сейчас он бился всерьез. Его меч легко взлетал в воздух, со всех сторон нанося удары с такой быстротой, что даже демон не мог уследить за всеми выпадами, тем более, что он все еще не оставлял попыткок пришибить меня. От наемника он пока просто отмахивался. Но упорные нападки Цирона, пусть даже при всей их точности не наносящие ему особого вреда, все сильнее вынуждали демона опустить копье. Делать этого он очень не хотел, поэтому скосил глаза и, улучив момент, что есть силы приложил наемника невесть откуда взявшейся в другой руке полупрозрачной мерцающей кувалдой.
Если у Цирона и была какая-то защита от магии, то в этот раз я ее что-то не заметил. Он отлетел от демона вместе со своим мечом, упал навзничь на землю и больше не шевелился.
Сверкающий наконечник мелькнул в воздухе, но я уже был готов. В руках у меня билась полностью готовая, безупречно совершенная Печать Силы. Я угробил почти все, что мне было дано кубом, но заставил ее изменить свое действие – не отдать, а взять.
Знак достиг демона прежде, чем копье коснулось меня, и вгрызся в обожженную плоть. Изрядная доля чужой Силы отравляющим потоком хлынула в меня через протянувшуюся связь. Этого я предугадать не мог, поэтому от неожиданности задохнулся и едва устоял на ногах. Впрочем, даже знай я наверняка, что подобное заимствование крайне опасно, все равно бы не остановился, потому как другого выхода для меня просто не существовало.
Яд моментально влился в мою кровь, и мир закачался перед глазами. Но за долю секунды я успел заблокировать для себя ощущение нестерпимой боли от стремительно расходящегося по всему телу адского жара и сплотить вырванную Печатью хаотичную Силу. Сверкающий наконечник завибрировал, уткнувшись в тонкий слой воздуха перед ладонью моей вытянутой руки, как в скалу. С трудом подчиняя чуждую мне волю, я заставил копье развернуться и устремил его обратно, вынуждая ударить собственного хозяина. Покорно вспарывая воздух в бешеном броске, острие впилось прямо в пылающий на теле демона знак. Мой противник чуть покачнулся и изумленно опустил глаза, видя, как неохотно заструилась по груди темно- сизая дымящаяся кровь. Когтистая рука медленно поднялась, ухватилась за копье и рванула его.
От последовавшего зрелища меня замутило, и я поспешно отвел глаза, чтобы не видеть предсмертной агонии демона. Вот на зеленое кольцо вокруг чужаков смотреть было куда приятнее. Я мстительно прищурился, заметив, как оно сначала часто запульсировало, а затем разом потухло. Более ничем незащищенные люди сплотились вокруг командира, то и дело оглядываясь на него с глубокой тревогой.
Я сделал всего один шаг к ним, совсем крохотный, осторожный, но и этого хватило, чтобы яд демонической Силы всколыхнулся и ослабил воздвигнутый мной блокирующий барьер. Более ничем не сдерживаемая плотина боли прорвалась и швырнула меня на колени, дав сполна насладиться всеми оттенками причиняемых ею страданий. Едва не зарывшись лицом в землю, я согнулся пополам, судорожно хватая ртом воздух и чувствуя, как очаг жара, охвативший все тело, распаляется все больше, беспощадно давя мое слабое сопротивление. Боль туманила мозг, окутывая меня в кровавый туман, и вдруг отступила так же внезапно, как появилась. Все еще не веря и отчетливо слыша собственное тяжелое дыхание, я слегка приподнял голову, краем глаза замечая, как быстро успели приободриться чужаки. Только что насмерть перепуганные лица просветлели, а в кидаемых на меня взглядах застыло радостное предвкушение. Ну еще бы, маг того и гляди протянет ноги, а наемник, так тот и вовсе уже мертв.
Холодная ярость всколыхнулась внутри, заставив меня очень медленно разогнуться и прижать ладонь к груди, направляя в себя крохи моей личной Силы, чтоб они смогли уничтожить бурлящую в жилах отраву. А остаток заемной, слишком опасной, я незамедлительно потратил, отобрав у нее возможность ежесекундно впрыскивать в мою кровь все новые порции яда.
Печать Смерти, совсем слабенькая, едва заметно вспыхнула передо мной, оплела тонкими щупальцами и тут же, уловив тихий приказ, сорвалась в неистовом броске вперед, распахнув пышущие жаром челюсти. И замершая тишина ночи разбилась о взметнувшиеся в небо отчаянные крики, короткие предсмертные хрипы и проклятия. Вокруг меня завертелся безудержный бег Смерти, прервать который досрочно теперь не смог бы даже я, его создатель. Пылающее клеймо коротко касалось людей, высасывая жизнь и опаляя своим дыханием их плоть, и тут же неслось дальше, в один миг настигая следующую жертву.
Я стоял, покачиваясь из стороны в сторону, не отнимая ладоней от груди, и чувствовал, как жар яда постепенно затухает. Боль уходила, медленно, неохотно отступая перед целебной магией. Муть перед глазами рассеивалась, но все равно как в тумане виделись мне остающиеся позади самой древней Печати пустые, обгоревшие оболочки. А меж ними и еще живыми воинами метался командир с совершенно диким выражением лица и полубезумным взглядом.
– Меня! Убей меня! – в бессильной ярости кричал он, заслоняя своих людей, но каждый раз Печать безразлично обходила его стороной.
Я скользнул вокруг себя отстраненным взглядом и вдруг чуть нахмурился. Там, где совсем недавно лежал наемник, теперь было пусто. Неужели…
– Не меня ищешь? – сипло спросил Цирон и вышел из-за спины.
– Живой? – полуутвердительно прохрипел я. – Хорошо…
– Знаешь, маг, я тоже так думаю, – серьезно ответил он и посмотрел вперед. – Ну, ты тут и творишь…
Его голос слегка дрогнул, и я тоже повернул голову.
Круговерть Смерти замерла. Все чужаки, кроме командира, были безвозвратно мертвы, и слабость моего творения сделала их конец еще продолжительнее и страшнее, чем того бы хотелось даже мне.
