собирались. Он был их повелителем и подвергнуть его жизнь опасности было бы бесчестием для любого из иноземцев.
Улавливая тихие шаги позади, Шериан вместе со своим невозмутимым спутником шел через запутанную паутину переплетающихся коридоров и тайных ходов, даже в полной темноте которых император ориентировался совершенно свободно, подобно крысе в собственноручно вырытой норе. Толкнув низкую дверь, он первым шагнул в чернильную пустоту. Мрак рассеялся в одно мгновение, стоило лишь в низкой нише быстро разгореться некому предмету, дающему достаточно света, чтобы различать лица друг друга. Шериан аккуратно прикрыл за собой дверь и вышел на середину комнаты. Все так же храня полное молчание, жестом император предложил ему располагаться в одном из старых кресел, явно пребывающих здесь уже не первый десяток лет.
При нарастающем свете комната все больше выплывала из тьмы, оказываясь на удивление уютной. Кроме того в ней чувствовалась некоторая замкнутость, словно раньше ею пользовался лишь один человек, чутко оберегающий свое одиночество. Император, внимательно наблюдавший за выражением глаз Шериана, медленно кивнул.
– Я иногда люблю побыть наедине со своими мыслями, – негромко сказал он. – Знаешь, так думается намного лучше, нежели в окружении разряженной толпы придворных, каждый из которых за вполне умеренную плату может воткнуть тебе нож под ребра в подходящий момент. – Краен помолчал. – Я доверяю тебе, Шериан. Доверяю, как мало кому в этом мире. Ты, должно быть, уже знаешь о предложении темных?
Горькая улыбка тронула губы Шериана и он коротко кивнул.
– Вот и хорошо. А теперь узнай еще кое-что: они предложили мне отправить в Ризмор своего человека и настаивали именно на твоей кандидатуре. Это, как и многое другое, они упомянули не там, среди скопища этих безмозглых проходимцев, а с глазу на глаз, довольно ловко отгораживаясь от подслушивающих ушей, и даже назвали людей, коим они принадлежали. К сожалению, сейчас их головы покоятся отдельно от всего остального. Но как бы там ни было, я бы тоже хотел, чтобы в Ризмор ехал именно ты. Выбор, конечно, за тобой, но что бы не случилось, возьми вот это и сохрани.
С этими словами он снял со своего пальца тяжелую золотую печатку и протянул ее Шериану. Мгновение тот смотрел на нее, и какое-то неприятное видение смутно возникло перед внутренним взором. И связано оно было именно с этим предметом. Тем не менее Шериан принял перстень, украшенный монограммой императора, и почтительно склонил голову в знак признательности за оказанное доверие.
Краен слегка кивнул в ответ и отвел глаза, как-то глухо сказав:
– Это вечный знак моего расположения. Ты уже не единожды спасал мне жизнь, и не говори, что это был твой долг. За эти два с половиной года меня могли убить десятки раз, но ты всегда преграждал путь смерти, жаждущей заключить меня в свои объятия. Поверь, когда-нибудь она все равно достанет меня, я знаю это. – Вдруг он посмотрел прямо в глаза Шериану, и он невольно вздрогнул, увидев во взгляде императора страшную усталость, словно перед ним сидел глубокий старик. – Но сейчас речь не об этом. После сражения я отправил в Ризмор посланцев с предложением сдаться, наивно полагая, что на этом все и закончится. Я вовсе не горю желанием истребить всех темных, просто мне нужна уверенность в том, что мои земли надежно защищены от внезапного нападения. Мы долгое время верили, что темных осталось мало… Что ж, пришло время разубедиться в этом. Справедливости ради замечу, что стихийные были поражены не меньше меня. Возвращения наших посланцев мы не дождались, зато вместо них явились темные и передали, что на это уже можно не надеяться. Они не только решили остаться в Ризморе, но и принять покровительство их предводителя. Не хотелось бы, чтобы подобное произошло и с тобой, но тем не менее такая возможность не исключена. У них своя жизнь, свои методы убеждения в собственной правоте, впрочем, как и у нас. Если ты решишь остаться там, я тебя пойму, Шериан. Правд всегда как минимум две, просто одна из них может показаться тебе более привлекательной. Но пожалуйста, остерегайся их внезапной лояльности, это только маска.
Краен помолчал.
– Ты, наверное, удивлен такой моей расположенностью к тебе? Дело в том, что мы похожи, оба бесконечно далеки от окружающих нас людей, хотя изо всех сил пытаемся быть как они. – Он доверительно склонил голову. – И если хочешь знать, спасая жизнь Свиону, ты, возможно, спас мою. Смотри!
Император повел рукой, и из мрака выплыло красное свечение древнего свитка. Он медленно приближался и на ходу разворачивался, роняя на пол список имен. Последней в нем стояла роспись Краена, а рядом еще одна, выведенная подрагивающей рукой Верховного мага стихийных.
– Договор на Крови, сила Смерти… – прошептал Шериан. Слова вырвались у него сами собой, будто пробуждая смутную память. Да, были слухи, но неясные, не отражающие то, что проснулось сейчас в его сознании. Оказывается, он и это знает, только вот откуда?
Острый взгляд императора скользнул по нему и тем не менее Краен ничем не выдал своего удивления, уже давно успев привыкнуть ко всем недомолвкам и странностям. У каждого человека свои тайны, и ему это было известно так хорошо, как никому другому.
– Верно. Признаться, хотя в последнее время во дворце и много чего болтают, наивно полагая, что я глухой, догадаться, что именно предложил мне Свион все равно не смог никто. Ты первый, кто произнес это слово –
Шериан чуть было не сказал: 'мне тоже', но вовремя прикусил язык.
Свиток, уловив, что нужда в нем отпала, мягко свернулся в трубочку и начал исчезать, а император все смотрел на него тяжелым мутным взглядом, как на собственный смертный приговор.
– Я еду, – коротко ответил Шериан. – Когда мне отправляться?
– Если это возможно, то немедленно.
Догадавшись, что император намекает на его раны, Шериан твердо произнес:
– Возможно. – И помолчав, добавил. – Но мне бы хотелось, чтобы вас в мое отсутствие охраняли прежние стражи, а если будет нужно, пусть они сами подберут недостающих.
– Тебя не устраивает кто-то конкретно? – полюбопытствовал Краен.
– Лиэнс Тронгворг, – последовал ответ.
– Хорошо, – легко согласился император – Возможно я действительно поспешил, хотя обычно бываю очень осмотрительным при выборе охраны. Просто стражей осталось очень мало, а Тронгворг – блестящий воин, и пусть тебя не обманывает его внешний вид и манеры изнеженного придворного. Впрочем, как я уже сказал, поступай как знаешь. – Император поднялся и прошел мимо него к низкой двери.
– Было бы лучше, если б этот разговор произошел ночью, – заметил Шериан. – Днем слишком много любопытных глаз и ушей.
– Ночью их больше втрое, – не оборачиваясь бросил Краен, выбираясь из темных ходов в полумрак узкого коридора, и вдруг вздрогнул: из темноты выступили два его личных стража из числа тех, что остались в тронном зале. Уловив его недовольство, Шериан вышел вперед.
– Это их долг – защищать вас, – негромко сказал он и император, помолчав, кивнул.
Сборы были недолгими. Выбрав себе замену и передав иноземцам слова Краена, Шериан направился в императорские конюшни. Отыскав своего черного как смоль жеребца, похлопал его по шее и вывел во двор. Яркий свет озорно скользнул по золотой печатке и ее веселый блеск показался воину недобрым знаком. А потом на землю рядом с ним легла чужая тень.
– Крион, – поприветствовал его Шериан и обернулся.
Наемник держал за повод статного белого коня и смотрел мимо него. Короткий жезл под его плащом излучал Силу, может, и весьма посредственную для истинных стихийных магов, но зато Крион владел ею достаточно уверенно. Чужие холодные глаза наемника равнодушно скользнули по когда-то выбранному им спутнику и он молча отвернулся, наблюдая за тем, как из дальнего конца двора к ним направляются еще
