жезл повелителя Ризмора.
– Не поможет… – растаяли в воздухе печальные слова мага.
Кровь из ран тонкими нитями протянулась к темному навершию жезла, сплетаясь с чернильным мраком, жаждой теней и страданиями десятков людей. И эта смесь раздвинула пространство перед Шерианом, вызывая из него чудовище, не менее древнее, чем сам меч. Две когтистые руки сцапали его в полете, рывком втащив во тьму. Следом неожиданно поволокло Итара. Мгновенный ужас промелькнул в глазах, лицо князя напряглось, разрывая чуждые путы, но было уже слишком поздно. Пространство захлопнулось.
Шериан опустился на колени, упершись рукой в багровую землю.
– Я победил, – поднял он смертельно усталые глаза на обладателей серых плащей. – Убирайте огонь!
Древний маг одним молниеносным движением заставил пламя уйти в землю. Его белое лицо искривилось в маске ненависти.
– Знаешь, Шериан, – медленно произнес он, – я редко ошибаюсь. Ты не из рядовых теней, следовало догадаться, когда тебе внезапно пришли на помощь. Ради мелкоты никто бы подставляться не стал, а ту молнию ты бы не отразил и кто-то это знал. Ее уничтожил один из высших воинов-теней, к коим, видимо, принадлежишь и ты. Что ж… мы уходим, наша основная задача выполнена и отныне мы свободны.
– Что за основная задача? – хрипло спросил Шериан.
– Внести страх, сумятицу перед Силами стихийных магов, заронить в души людей осознание собственной слабости перед западными государствами. Еще пара столетий и эти земли падут к ногам Свиона.
– Ты так в этом уверен?
– Уверен, Шериан, – маг развел руками, – и ты тоже разделишь мою уверенность через десять- двадцать лет, когда здесь начнутся первые изменения. А теперь мы уходим. Прощай.
Четверо магов раскрыли пространство и шагнули в едва тлеющий свет, и там, в конце, он на миг успел разглядеть Миньер…
Темная фигура одинокого воина четко вырисовывалась в этот предзакатный час. Он смотрел куда-то вдаль, ловя последние отблески багрового света. Сгущалась ночь, опускаясь на плечи воина тяжелым черным плащом. Ровно год истек с тех пор, как он покинул императора, прошлое понемногу меркло в памяти, словно отгораживаясь стеной сгущающегося тумана.
Жизнь вокруг постепенно налаживалась, приходили люди, заново отстраивая свои поселения. И все вроде было точно так же, как раньше, но лишь на поверхности. Глубже угадывалась надломленность некогда сильной веры и духа, даже в глазах князя появилось что-то новое, как будто ему стал виден скорый конец его устоявшегося привычного мира. Да и между ними тоже наметилась легкая отчужденность, Грили так и не смог забыть, что он, Шериан, в чем-то такой же, как те убийцы, что некогда питались страхом его людей. Прямо он не винил его ни в чем, но чувствовалось, как он вопрошает себя, а что было бы, если б этот странный воин не появился в его княжестве. Быть может, беда обошла бы их стороной?
Шериан чувствовал, как весь мир затапливают волны ненависти, рождаемые собственной боязнью перед неизвестным, как сталкиваются тысячи людей. Картины накладывались одна на другую, полные тьмы и отчаяния, боли и ярости. На миг ему захотелось убежать от всего этого, туда, где еще можно что-то поправить, не допустить прорыва плотины человеческих слабостей, ведущих всю жизнь к кровавому концу.
Ночь нежно коснулась щеки, неторопливо разворачивая перед Шерианом хрустальные нити бесчисленных дорог, тонких и хрупких путей в другие миры. Некоторые манили ясным чистым светом, другие были чуть замутнены, а некоторые черны, означая закрытость этих миров для него. Один шаг – и нить забросит его в иную жизнь, но он медлил, пытаясь разобраться в своих чувствах, понять, чего именно желает.
Пути, словно почувствовав его нерешительность скрутились в тугой клубок и померкли, затаившись в глубине ночи, далекой-далекой тишине, нежной и волнующей.
Неожиданно словно вспышка прорезала мрак и Шериан покачнулся, с необычайной четкостью видя знакомые зеленые просторы, теплые пески. Здесь ему тоже больше не место.
– Пора, – выдохнул он. – Пора в путь. Но еще не скоро я увижу тебя, мой император.
Грили не знал, как вести себя в обществе высокого иноземца с мертвенно-белой кожей и пронзительными глазами, молниеносно меняющими цвет. Он одновременно и уважал его и опасался, но в глубине души мелькнуло чувство странного облегчения, словно присутствие Шериана было ему в тягость. Хорошо, что он уезжает, рано или поздно, но это должно было произойти. Жизнь понемногу налаживается и будет лучше, если он покинет их край.
– Я желаю тебе удачи, иноземец, – искренне произнес князь. – Прими благодарность и знай, что ты всегда можешь…
– Я все понимаю, – мягко прервал его Шериан. – Вполне возможно, что я действительно привел несчастья на ваши земли, хотя скорее всего это последствия всеобщего разрушения. Мне жаль, что все так вышло, князь, но я могу сказать лишь одно – держитесь, будьте сильными и не давайте им поколебать ваши исконные устои. Иначе все рухнет.
– Наверное, мы, люди, все таковы, – печально произнес Грили, – склонны винить в своих бедах всех, кто подвернется под руку. Я вижу в твоих глазах неизгладимую горечь и боль, как тогда, в первую встречу. Потом это ушло, а теперь снова вернулось и не без нашей помощи. Мне больно это говорить, но люди всегда будут отталкивать тебя.
– Значит, нужно научиться не замечать этого, – устало ответил Шериан, – я уже учусь, просто пока плохо выходит.
– Одиночество всегда тяжкий груз. Это как проклятие, когда приходится все нести в себе. Этого не увидеть по лицу, подобные чувства хранят лишь глаза очень глубоко, так, что и не заметить с первого взгляда. Я желаю тебе найти тех, кто сможет тебя не только понять, но и принять таким, какой ты есть. Прощай, Шериан.
– Прощай, князь.
Тяжело взвивалась пыль под копытами рослого жеребца, летящего сквозь месяцы нестираемых воспоминаний к началу пути. Можно было сразу перенестись в нужное место, но он не стал торопиться. Хотелось подумать, осмотреться вокруг, запомнить этот мир, потому что вернуться сюда ему предстояло еще не скоро. Темное мрачное небо стало ниже, прижимая его к земле, и именно это последним отпечаталось в памяти, когда Шериан небрежным движением руки вызвал хрустальные нити путей и медленно направил коня к одной из них. Перед самой дымкой он спрыгнул на землю и шлепнул коня по крупу. Тот послушно затрусил по дороге обратно к городу.
'
Силуэт Шериана какое-то время еще держался в этом мире, а затем резко растаял, разрывая незримые нити, и император в далеком Миньере понял, что его страж ушел…
Часть вторая
Глава первая
Ветки длинными корявыми пальцами цеплялись за одежду, рвали волосы, но за спиной выли голоса, потерявшие человеческое звучание, и останавливаться было нельзя. Воислава прижалась щекой к
