непослушными губами, представляя себе, так же хорошо летает сын Сохатого, подобно его отцу, - как к камере слетались по меньшей мере три дементора. И Сириус жмурился, отчаянно цепляясь за ускользающее воображаемое лицо крестника, которое превращалось в мертвое перепачканное лицо Джеймса… Грудь сдавливало обручами, становилось трудно дышать, а в голове был голос умершего друга, обвинявший его в убийстве.
Именно это было самым страшным его кошмаром - Джеймс, укоряющий, презирающий, вопрошающий… Джеймс, каким он никогда не был и не мог быть! О, Сириус отлично это понимал. Но чувствуя крадущийся холод по пальцам, венам, сердцу, он слышал именно его голос:
Он ненавидел такие моменты. За много азкабановских лет он научился блокировать воспоминания и мысли на столько времени, сколько хватило бы ему для превращения в животное. К тому времени, как подлетали эти твари, он уже лежал под скамьей, пряча морду в лапы. Это немного спасало, ибо дементоров не сильно прельщал разум собаки. Но Сириус все равно чувствовал их холод, смрад и легкий ужас, скользящий по позвоночнику.
Но особенно он боялся самого себя. В моменты, когда ему казалось, что все потеряно, что здесь он навсегда, что Хвоста не следовало убивать, что он совершил самую глупую и безнадежную ошибку в своей жизни - в такие минуты он стонал от ярости и отчаянья, бился лбом о каменные стены камеры, орал, как ненормальный, то превращался в собаку, с визгом носившись от скамьи до двери и обратно, то в бешенстве стучал кулаками по двери, требуя выпустить его.
Такие приступы истерии проходили быстро, особенно когда на его эмоции снова стягивалась стража Азкабана, высасывая из него последние силы, и он терял сознание от всех тех картин, что проносились в его голове. Он приходил в себя и был ни жив ни мертв, молча лежал на скамье и не думал, не думал…
После одного из таких приступов он услышал, как Расти за стеной тихо шепчется со своим соседом Эвери с другой стороны, что в тюрьму прибыл нынешний Министр магии, Корнелиус Фадж. Сириус помнил Фаджа смутно, он был одним из тех, кто арестовывал его тогда, на Хоуп Стрит. Выходит, этот толстяк стал Министром… Криво усмехнувшись, Блэк встал с лежака и размялся, потянувшись. Он прислушался - за шепотом соседа уже слышались шаги на лестнице. Выходит, Фадж решил пройтись по заключенным.
Раздался истерический хохот Беллатрикс. Очевидно, именно к ней заглянули первой. Корнелиус шумно вздохнул:
- Мерлинова селезенка, она безумна!
- Да, господин Министр, заключенная Лестранж потеряла рассудок, в этом нет никаких сомнений.
Блэк не знал говорившего, но его позабавил этот испуганный тон. Фадж медленно двигался по коридору, ненадолго останавливаясь у камер.
- Августус Руквуд, - тихо пояснял второй голос Фаджу под размеренный звук шагов. - Постоянно кричит и ругает на чем свет стоит всю верхушку Министерства и Дамблдора в том числе. Тут у нас Антонин Долохов, впал в крайне неадекватное состояние, просится домой и бормочет во сне мольбы Темному Лорду…
- Жалкое зрелище, - сипло вставил Фадж, не останавливаясь.
- Весьма. Тут Рудольфус Лестранж, супруг Беллатрикс Лестранж…
- Как же, как же, помню это дело… Бедняги Лонгботтомы…
- Самый тихий из всех, постоянно плачет. А здесь…
- Добрый вечер, Министр, - лениво процедил Сириус, опершись рукой на решетку камеры.
- Великий Мерлин! Блэк! Вы меня напугали! - в свете факелов круглое лицо Корнелиуса выглядело действительно почти белым.
- Развлекаетесь?
- Какое уж тут развлечение… - Фадж пристально изучал худое осунувшееся лицо заключенного. - Однако же, по сравнению с остальными, вы выглядите… вполне прилично.
- Министерство же так заботится обо мне, - ехидно отозвался Сириус, откинув грязные пряди волос со лба. - Я просто обязан выжить в таких благоприятных условиях.
Корнелиус с сомнением покосился на худощавого человека позади себя, который, очевидно, и говорил с ним до этого. Сириус скользнул взглядом по Министру и вдруг заметил, что тот держит сложенную газету под мышкой.
- О, как удачно. Вы уже прочитали, Министр? Может быть, оставите газету мне? Я, знаете, так скучаю по тамошним кроссвордам, а в тюрьме не так много развлечений.
Фадж ошеломленно приоткрыл рот:
- Кроссворды?..
- Неужели вы не можете оказать эту малость несчастному узнику? - вкрадчиво осведомился Блэк, улыбнувшись. Должно быть, со стороны это выглядело жутковато. Корнелиус пришел в себя и быстро сунул газету в решетку камеры.
- Читайте, Блэк, возможно, вы, наконец, поймете, что совершили, и будете жалеть, что в такое мирное чудесное время томитесь здесь, а не на воле!
Он зашагал дальше, возмущенно переговариваясь со спутником. Сириус, посмеиваясь, отошел обратно к скамье, поигрывая сложенной газетой. Краткая беседа с Фаджем немного развлекла его. В конце концов, радостей в тюрьме у него не было никаких. Читать уже было темно, стоило дождаться завтра. Он положил себе свернутую газету под голову и прикрыл глаза. Можно было немного поспать, помогало и то, что, благодаря визиту Министра, дементоров не пустили на этаж, и можно было по-настоящему расслабиться, засыпая человеком...
Утром он привычно проглотил похлебку, стараясь не думать о том, что ест. Вкус нормальной еды он уже не помнил. Он уселся на скамью, поджав под себя ногу, и развернул газету. В полумраке камеры, куда дневной свет проникал только из узкого окна, читать было не слишком удобно, но Сириус не обратил на это внимания. Он так давно не держал в руках никакого информационного носителя - будь то газета, журнал, книга, хоть тетрадь - что испытывал приятное возбуждение, однако старался контролировать свои эмоции.
«Ежедневный пророк» был за 24 июля 1993. Видимо, за вчерашнее число, - вряд ли важный толстяк стал бы таскать с собой давнишнюю газету. Сириус медленно коснулся пальцами цифр, обозначающих год. Подумать только, уже двенадцать лет прошло с того времени, как он очутился здесь… Двенадцать гребаных лет! Сириус невольно засмеялся, печально качая головой. Не сказать, чтобы время шло незаметно. Но сколько бездарно и жутко потраченных часов, дней, недель, лет…
Тряхнув головой, он развернул газету. На первых страницах шла какая-то дребедень. Статья некого Юстуса Бейтса о политиках мира магглов, была небольшая заметка об увольнении преподавателя по Уходу за магическими существами из Хогвартса, далее шло огромное интервью с Корнелиусом Фаджем, проведенное некой Ритой Скитер… Сириус хмыкнул, разглядывая колдографию Министра, на которой он до смешного важно раздувал щеки. Понятно, почему он читал газету - вряд ли этот человек способен пропустить любое упоминание о себе, любимом.
Он перевернул страницу. Заголовок «Сотрудник Министерства магии выиграл главный приз» бросился в глаза. Выловив из текста знакомое имя - Артур Уизли, - Сириус ближе склонился над газетой, чтобы прочитать. В заметке говорилось о том, что Артур выиграл крупную сумму денег и устроил на них своему многочисленному семейству путешествие в Египет, где работал его старший сын. Блэк ухмыльнулся. Значит, Уизли теперь глава Отдела по борьбе с незаконным использованием изобретений магглов... Ну да, он помнил, с каким восторгом Артур рассматривал его мотоцикл. Сириус еще без устали подшучивал над ним.
Он всмотрелся в колдографию всего рыжеволосого семейства, машущего в объектив, - все широко улыбались. Молли совсем не изменилась… Артур полысел. Рядом с ним стояли два высоких парня, очевидно, старшие сыновья. В середине - мальчишка лет тринадцати… Должно быть, он ровесник Гарри. Сириус задумчиво вгляделся в конопатое лицо паренька, пытаясь представить себе, может ли он быть знакомым его крестника… И неожиданно охнул.
Не может быть!
Он поднес газету так близко к глазам, что едва не уткнулся в нее носом. На плече мальчишки сидел Хвост! Сомнений не было! Ему ли не знать до мельчайших подробностей, в какую крысу эта тварь превращалась миллионы раз? Крупный, с заостренным носом, чуть облезлый… На фотографии было не
