что все равно придется поздороваться.
- Смотри, - сказал Пастор.
А с лавки уже приветственно махнули рукой.
- Снейп, - поздоровался Джордж.
Сидящий рядом с ним Лонгботтом пожелал доброго вечера и отвел глаза. Северус поздоровался с Джорджем. В глазах у того просто искрилось любопытство, но, благо, Пастор пошел дальше и нетерпеливо позвал Северуса за собой. Довольный пришедшейся на руку наглостью, он пообещал Джорджу встретиться в Министерстве.
Пастор остановился возле предпоследней двери. «Палата Филиппа Гогенгейма, последствия проклятий» - гласила надпись на табличке. Ниже, на ровно вставленной в держатель картонной карточке, высоким косым почерком было написано: «Дежурный целитель Гермес Кристалл». Пастор толкнул дверь.
В палате стояла неширокая низкая кушетка, сбоку от нее - коричневый пустой стол со стулом. Напротив двери висел портрет толстого мужчины в красном костюме, подпись свидетельствовала, что мужчину звали Парацельсом и что тот изобрел зелье от чумы - впрочем, Северус узнал Парацельса без труда. На кушетке, лицом вниз, лежал небольшого роста человек, с густой сединой. Услышав, что кто-то вошел, человек вытянул руки вдоль тела и повернул голову. В следующую секунду на его лице отразилось искреннее недоумение.
- Снейп?.. - растерянно произнес он.
- Вон, - с удивлением ответил Северус.
Вон попытался приподняться и сесть - Пастор остановил его и уложил обратно.
- Представь, мистер Вон приходит в больницу Святого Мунго дважды в неделю, - опережая Северуса, сказал Пастор. - Один из лучших авроров … Как жаль. Он не может сотворить ничего сложнее Люмоса.
- Какого ч-черта? - возмутился Вон, снова делая попытку сесть - и снова неудачную.
- Северус, - Пастор подошел почти вплотную и взял его под локоть. - Я обещал напомнить.
Несколько секунд Северус стоял настолько неподвижно, словно боялся пошевелиться и даже дышать. Возможно, глубоко внутри себя он действительно боялся - потому что на кушетке вдруг проявилась несложная сетка Успокаивающих Чар, а на двери, если скосить глаза, можно было увидеть клубок Сигнальных. Потому что Пастор вдруг потерял привычную форму, расплылся, и по всему его телу открылись десятки лишних глаз. Потому что, глядя на Вона, Северус сквозь трепещущую оболочку плоти увидел душу с зияющей раной на месте сердца.
Только когда Пастор сжал плечо, Северус выдохнул. И не закрыл глаза.
- Давай, - проговорил Пастор; Северус повернул голову в его сторону и не смог отвести взгляда от рваной щели вместо рта, которая не шевельнулась, когда Пастор заговорил. - Ты знаешь, как помочь ему, ну!
- Зачем?.. - ошеломленно прошептал Северус.
- Ты поймешь, - пообещал Пастор. - Я буду в коридоре.
Сигнальные Чары словно замерзли, когда Пастор вышел из палаты, даже не побеспокоившись открыть дверь.
- Я, наверное, чувствую себя, как на первом занятии по теории зелий, - пошутил Вон. - Ничего не понятно.
Вон лежал на животе, подложив руку под голову, смотря на Северуса с ненавязчивым невысказанным вопросом. Вокруг груди у Вона дрожали и перетекали друг в друга голубовато-серебристые обрывки - того, что должно было заполнять дыру в… душе, как предположил Северус.
Отчего-то стало противно. Северус никогда не испытывал неприязни к Вону, и, выгляди тот здоровым, можно было бы даже получить какое-то удовольствие от встречи. Но вид травмы самой тонкой из возможных материй не внушал Северусу никакого священного уважения - скорее, ощущение, как при взгляде на вывороченные кишки. Северус напомнил себе, что он не брезглив.
- Кто вас лечит? - спросил он.
- Целитель Кристалл, - Вон пожал плечом.
- Насколько успешно?
Вон усмехнулся.
- Говорит, что у меня необычный случай. Ну, то есть, никто не знает, что делать. Сами понимаете, насколько успешно.
Северус задался вопросом, как бы сейчас Вон вел себя, если бы знал, что Северусу достаточно протянуть руку - и через полчаса болезни не станет. Он ведь уже пробовал это делать. Маг, которого Северус спас в Визжащей хижине, помнился так же отчетливо, как и два года назад. Что произошло с тем человеком с тех пор, Северус не знал. В его памяти тот маг остался похожим на Петтигрю и просящим, умоляющим, почти требующим исцеления. Вон не требовал ничего, просто лежал здесь и наводил на Северуса тошноту своей разодранной душой. И Северус уже знал, что не сможет уйти, ничего не предприняв.
Вместе с этим знанием накатило раздражение, как и всякий раз, когда приходилось спасать чьи-то чужие и далекие жизни - но раздражение было всего лишь небольшой поблажкой, которую Северусу позволяла совесть в обмен на помощь. И тут же появилась неуверенность: что, если помочь-то он и не сможет? Что, если он только и может, что смотреть и беситься? Пастор обещал напомнить, но не помогать, альтруизмом он ведь не отличался…
- Если вы будете лежать молча и не шевелясь, я попробую вам помочь, - сказал Северус, не позволяя неуверенности перерасти в страх.
- Ну, если вы хотите попробовать… - пробормотал Вон.
Северусу было уже не важно, что ему ответили, в любом случае это был не отказ. И, сглотнув, Северус опустился перед кушеткой на колени и протянул руку к серебристому бесформенному облачку над лопатками. Облачко больно кольнуло пальцы, но, когда Северус отвел в сторону руку, вытянулось вслед за ней.
Сердце бухнуло по ребрам. Он все еще мог это делать.
Дышать носом стало сложно, и Северус тихо вдохнул через рот. Правая рука как будто онемела; левая дрожала, но Северус дотянулся ей до светящейся пряди магии и вытянул одну сияющую нить. Начинающаяся над лопаткой, нить прилипла к указательному пальцу. Северус плавно поднес ее к краю раны и втер туда конец. Тот растворился в серебре души, не оставив ни следа. Северус взялся за вторую нить.
За окном постепенно темнело; из коридора, кажется, доносились спор и один раз - сердитый окрик. Спина затекала, и Северус устраивался поудобнее, не отрываясь от своего ювелирного дела ни на миг. В палате уже горели все свечи в прозрачном шаре под потолком.
- Такое чувство, будто вы меня наизнанку вывернули, - сообщил Вон. - Можно уже шевелиться?
Северус оглядел свое творение. Теперь его можно было назвать безупречным. Лишь с одним нюансом. Северус вдруг понял, что его пальцы до середины засунуты в спину лежащего перед ним человека - непосредственно внутрь. Очень медленно и осторожно Северус вытащил пальцы наружу.
- Как вам угодно, - сказал Северус.
Дверь распахнулась. На пороге стоял нахмуренный и грозный высокий мужчина.
- Будьте вы хоть Снейпом, хоть Гиппократом, хоть Тем-Кого-Нельзя-Называть, пойдите прочь из моей палаты! - выкрикнул он. - И кого это вы с собой привели?! Хотите всю больницу разгромить? За те жалкие канты, что вы тратите на целительство, вас взашей отсюда гнать надо, а вы тут еще порядки наводите!
Вон радостно констатировал:
- Целитель Кристалл!
Северус пригляделся к целителю. На месте печени на общем серебристом фоне выделялось голубое пятно.
- На вашем месте я бы озаботился поиском мочегонного, - сказал Северус. - Ваша печень определенно не справляется.
С этими словами он обошел целителя и шагнул в коридор. Через недолгое время возмущенной тишины из палаты донеслось: «А вы за каким бармаглотом сидите? Ну-ка ложитесь, быстро!»
Пастора в коридоре не было. Зато неподалеку от палаты Филиппа Гогенгейма, опершись на стену, стоял Джордж Уизли. Если бы возникла необходимость, Северус мог бы заверить, что Джордж фактически здоров
