игры быстро можно было добраться до игроков, чтобы их поздравить. Ну, или посочувствовать. Но о таком варианте Ремус не думал - в конце концов, в гриффиндорской сборной сильные игроки. Они уже два года подряд выигрывают кубок школы.
Боковым зрением Ремус заметил ярко-рыжие волосы и, повернувшись, обнаружил на трибунах Лили Эванс. «Пришла все-таки!» - усмехнулся он про себя. Впрочем, ее, возможно, притащила Алиса - вон она уже подпрыгивает от нетерпения.
Профессор Трейн дала свисток и матч начался. Слухи о Макнейре оказались правдивыми - он позволял своим игрокам делать, что угодно, лишь бы обойти противника. В результате чего Силезрин постоянно получал пенальти, но это их не останавливало. Ремус с удовольствием наблюдал, как со зловещей усмешкой Сириус посылает свой фирменный крученый мяч в кольца противника. Интересно, зачем слизеринцы так нечестно играют, если во время пенальти они теряют все те преимущества, которые получают благодаря подлым приемам?
Джеймс же тем временем вовсе не пытался обнаружить снитч, а заворожено смотрел на трибуны, а точнее на Эванс. Однако та, явно нарочно, отворачивалась в другую сторону, чтобы не видеть его. Ремус снова усмехнулся - уж очень показательно она демонстрировала свое пренебрежение к его другу. Джим очнулся, когда МакМиллан - ловец противника - рванулся с места. Забыв, наконец, про Эванс, он кинулся за золотым мячиком. Несколько мгновений бешеной гонки, за которой Лили все-таки наблюдала, и даже затаив дыхание, и снитч - в руке Джеймса.
Он уже победно выкинул руку, а гриффиндорские трибуны взорвались радостными криками, как в него со страшной силой врезался бладжер, посланный нехорошо усмехающимся Розье. С ужасом Ремус увидел, как Джеймс, сорвавшись с метлы, рухнул вниз.
- ДЖИМ! - следом за падающим Джеймсом в крутом пике вниз рванул Сириус.
Рядом сдавлено вскрикнула Марлин и пискнул Питер. Ремус вскочил и, не совсем осознавая, что делает, бросился на поле. Он слышал, как за ним побежали Марлин и Питер. Сириус поймал друга невысоко от земли и, не успев, как следует, притормозить, пропахал поле метлой, похоже сильно ударившись. Не обращая на это внимания, он пытался привести в чувство потерявшего сознание Джеймса. К месту происшествия подоспели учителя, да и студенты собрались вокруг возбужденной толпой.
- Сириус, - Дамблдор мягко положил руку на плечо мальчика, - Джеймса надо госпитализировать.
Сириус кивнул и позволил директору устроить Джеймса на наколдованных носилках и отправить в больничное крыло в сопровождении мадам Помфри, всегда дежурившей во время матчей. Он был страшно бледен и у него явственно дрожали руки. Ремус подумал, что никогда еще не видел, всегда умеющего контролировать себя Сириуса в таком состоянии; и что не хочет еще когда-нибудь такое увидеть. А Сириус, проводив взглядом Джеймса, резко развернулся к слизеринской команде и, прошипев сквозь зубы: «Убью!», хотел уже кинуться на Розье, но Дамблдор остановил его:
- Сириус, успокойся.
- Успокойся?! - рявкнул тот. - Эта сволочь чуть не угробила Джима, а я должен успокоиться?!
- Мистер Блэк, следите за языком! - возмутилась МакГонагалл.
Дамблдор же не обратил на его крик внимания, словно ничего необычного не происходило, и мягко заметил:
- Мистер Розье понесет заслуженное наказание. Не надо устраивать самосуд.
Сириус возмущенно фыркнул и зло сверкнул глазами на слизеринцев. Ремус положил ему руку на плечо, с другой стороны его взяла за руку Марлин, молчаливо призывая послушаться директора. Сириус передернул плечами, но сопротивляться не стал, а просто развернулся и зашагал в сторону замка. Друзья последовали за ним.
В больничное крыло они ввалились большой, возбужденно гудящей толпой - здесь были не только мародеры, но и члены команды, и просто сочувствующие, даже и с других факультетов. Мадам Помфри сообщила, что у Джеймса сломано несколько ребер - сокрушительный удар бладжера пришелся прямо в грудь. Она влила в него лечебные зелья и обморок уже перешел в простой сон. Однако спать он будет еще долго и вовсе не обязательно тут торчать. В связи с этим она вытолкала всех посетителей из палаты, заявив, что больному нужен покой. Но друзья проигнорировали последнее замечание и упрямо устроились на соседней кровати. Медсестра покачала головой, но их выгонять не стала. Зато, воспользовавшись случаем, обработала ссадины Сириуса, полученные при падении, несмотря на то, что последний пытался отбрыкаться.
Время тянулось мучительно медленно. Сириус сел на край кровати рядом с Джеймсом, беспокойно вглядываясь в его бледное лицо, Ремус устроился с другой стороны, Марлин стояла, облокотившись на спинку, а Питер присел на соседнюю кровать. Они ничего друг другу не говорили, но от одного присутствия рядом друзей становилось легче.
Джеймс очнулся пару часов спустя, в течение которых мадам Помфри еще несколько раз пыталась прогнать друзей, чтобы они сами отдохнули, но безрезультатно. Сириус за это время переселился на подоконник, Питер растянулся на своей кровати, Марлин бездумно бродила по палате, разглядывая шкафы с лекарствами. Один Ремус так и остался сидеть на кровати Джеймса, опершись о ее спинку. Так что он первый и заметил, что Джеймс открыл глаза.
- Джим… - Ремус расплылся в счастливой улыбке.
Все тут же оказались рядом. Джеймс захлопал глазами и близоруко сощурился. Сириус тут же протянул ему лежавшие на тумбочке очки.
- Ух, ты! - ухмыльнулся Джеймс, оглядев их компанию. - Сколько народу! - и посмотрев вокруг, добавил. - Я что в больничном крыле?
- А ты не помнишь, как упал с метлы? - спросила Марлин.
Джеймс нахмурился.
- Помню, как поймал снитч, а потом в меня что-то врезалось. Потом… ничего не помню.
- Бладжер в тебя врезался, - веско произнес Сириус. - Розье запустил исключительно из вредности: игра ведь была уже закончена. И ты рухнул с двадцатиметровой высоты.
- Ничего себе, - удивленно протянул Джеймс. - И я жив до сих пор?.. Даже вроде и не болит ничего…
- Тебя Сириус поймал, - пояснил Ремус. - Сам при этом чуть не разбился.
При последних словах Сириус поморщился - это звучало так, будто он совершил нечто героическое, а он не считал свой поступок чем-то выдающимся. Ради Джима, да и любого из своих друзей, он был готов и не на такое. Джеймс посмотрел на него и улыбнулся. Он не стал говорить «спасибо» - это прозвучало бы глупо. За такое не благодарят, а просто принимают как самый драгоценный на свете дар - дар дружбы.
Появившаяся мадам Помфри на этот раз была непреклонна и выгнала всех посетителей из больничного крыла.
При входе в гостиную их встретили встревоженные члены команды, да и не только. Похоже, что весь Гриффиндор переживал за Джеймса - столько народу здесь собралось. И шумная толпа налетела на друзей, требуя отчета. Ремус заметил, что и Эванс была здесь. Хоть она и держалась в стороне и делала вид, что ей совершенно все равно и вообще она здесь оказалась случайно, но при этом она нервно кусала губы и была явно бледнее обычного. Друзья успокоили всех, что с Джимом все в порядке и он скоро снова будет в строю. Гостиную сотряс дружный крик: «Ура!!!». Джеймса в школе любили, и не только свои гриффиндорцы. А непреклонная Лили вздохнула с явным облегчением, заработав насмешливый взгляд от подруги.
Пока все шумно радовались, Сириус куда-то незаметно исчез. Ремус заметил его отсутствие только пару минут спустя.
- Пит, а где Сириус? - удивленно спросил он.
Питер повертел головой и недоуменно пожал плечами - он тоже не заметил, когда друг ушел.
- Марлин?
Но и она ничего не заметила. Странно. Ремус нахмурился. У него появилось нехорошее предчувствие, что Сириус задумал, что-то опасное. Слова Дамблдора о том, что Розье понесет наказание, его явно не успокоили. Неужели он решил все-таки разобраться с Розье сам?
Время шло, все разошлись по спальням, а Сириус все не появлялся. Ремус уже начал всерьез беспокоиться и хотел даже начинать поиски, когда друг появился в гостиной. Вид у него при этом был… Ремус даже не мог подобрать подходящего слова, какой именно. Бледный, растрепанный, на скуле здоровый
