— Хорошо, — сказал наконец Клоун. — Поезжай за мной. Но помни свое обещание.
Он сел в машину рядом с водителем, подручный его шмыгнул рядом с ним.
Скелет метнулся к своей машине и поехал вслед за «Москвичом» Клоуна. Ехали быстро и затейливо. Скелет успел за это время оценить качества клоунского шофера. Тот блестяще знал город и отлично умел водить машину.
Он явно «заметал следы» — кружил по переулкам, мчался мимо каких-то заброшенных складов, бесконечных заборов, пользовался проходными дворами и сквозными проездами…
Трудно было от него не отстать. Тем более, Клоун наверняка не давал ему никаких инструкций относительно того, что нужно поджидать машину Скелета, едущую сзади. Клоуну вообще было бы очень на руку, чтобы Скелет отстал.
Выскочили на пологий пустынный берег Невы в том месте, где уже нет никаких набережных, а только камни и мусор по берегам реки.
На берегу валялись брошенные старые лодки, баркасы с продырявленными днищами, виднелись рабочие строительные вагончики. Они ехали по ухабистому шоссе, удаляясь от города.
«Интересно, далеко ли это?» — подумал Скелет. Он все еще не был вполне уверен в том, что Клоун не приготовил ему какую-нибудь ловушку и не заманивает подальше, чтобы одним махом решить все свои проблемы. Грохнуть Скелета, и дело с концом. И нет проблем. А что Скелет что-то говорил о письме, которое он якобы написал — так это неправда. Врет, сучара…
У Клоуна ведь примерно такая психология и такой склад мыслей. Так что от него всего можно было ожидать.
Заехали в какой-то двор, обнесенный деревянным забором. Посреди двора стояло неказистое каменное здание уродливой формы с длинной трубой над крышей. В маленьком оконце с краю здания горел свет.
Скелет вышел из машины и увидел, что Клоун со своими людьми уже вытаскивает два страшных кулька из багажника.
— Ну, и что дальше? — спросил Скелет, приближаясь.
— Пойдем, — буркнул Клоун, согнувшись под тяжестью своей ноши, и мотнул головой в сторону здания. — Там и увидишь.
Сбоку была открыта невысокая дверь, и в нее Клоун с помощником втащили кульки. Следом вошел Скелет.
Он шел и каждую минуту прощался с жизнью. Ему уже нередко случалось это делать, но в тот раз он слишком явственно понимал, какая тонкая грань отделяет его от смерти.
Удар ножом в сердце или ломиком по голове мог быть в любую минуту.
Это была котельная. Огромное помещение было залито по полу бетоном, над головой проходили железные балки. Все вокруг было усыпано угольной крошкой, а в стороне высились горы этого самого угля.
Котельная была ярко освещена, но только присмотревшись, Скелет понял, что это за освещение.
Дверь в огромный котел была открыта, и там, внутри, бушевало пламя. От этого все помещение было окрашено в багровые тона. Языки пламени, мечущиеся в печи, давали яркие отблески.
Было очень жарко. Кроме вошедших, был еще один человек, который сразу же отошел в сторону и отвернулся.
«Ага, это оператор котельной», — подумал Скелет и не ошибся. Человек, не поворачивая головы, сказал глухо:
— Давайте скорее, пока огонь хороший.
— Сейчас, сейчас, — торопливо ответил клоунский помощник. Они сорвали черный полиэтилен и обнажили два трупа.
Перед Скелетом на бетонном полу лежали тела двух молодых парней. Да не парней даже, а совсем еще мальчишек. Обоим убитым было лет по шестнадцать, это было видно по всему их физическому складу.
Тела были белые, как бумага. Они были совершенно обнажены, и по обе стороны живота у каждого тянулись длинные швы. Только там, по краям, была засохшая кровь.
— Ай да Скелет, — вдруг сказал Клоун, распрямляясь. — Ты прямо как в воду смотрел. Ведь и вправду глаз нету. Никогда не видел такого… — Он отступил на шаг и дал Скелету рассмотреть трупы как следует.
Скелет нагнулся, сердце его затрепетало. Если еще и глаз нету — значит, это точно они, те самые мерзавцы, которых он ищет. Их почерк.
Теперь он мог видеть все, как полагается. Глаз действительно не было, оставались пустые глазницы.
Скелету приходилось несколько раз видеть выбитые глаза, но тут было другое. Ясно было, что глаза удалены хирургическим путем, чисто, а не просто выбиты выстрелом или ударом.
А швы на животах были сметаны неровно, небрежно, большими стежками. Скелету даже показалось, что так плохо мог бы сшить и он. Швы делались ясно просто так, чтобы кровь из разрезов не вытекала слишком обильно. Это не были швы для живых людей. Это были швы для мертвых.
«Интересно, а глаза у них изъяли еще когда они были живы? — подумал Скелет. — Как у той девушки… Вот только почему-то ее отпустили потом, а у этих еще взяли почки».
— Посмотрел? — спросил его Клоун, и Скелет вспомнил, что тот стоит над ним, за спиной.
Ужасное положение, ужасная ситуация. Один удар по голове сзади, и вместо двух трупов тут станет три. А открытая дверь пылающей топки готова принять три безгласных тела…
И никто никогда не найдет ничего. Огонь горит сильно и ровно, дым воет в трубе, и через десять минут от тел останутся только пепел да дым, с воем вылетающий в черное петербургское небо.
Были люди, стали трупы. А после и трупов не осталось, только дым и пепел.
— Посмотрел, — Скелет встал и не мог удержаться, взглянул на Клоуна с благодарностью за то, что тот не воспользовался блестящей возможностью и не убил его.
— Теперь все, — сказал Клоун. — Теперь пора.
Они с напарником схватили первое голое тело и потащили его к топке. Пара секунд — и труп исчез в огне, сразу охватившем и начавшем лизать его белые мертвые бока… Затем пошел в огонь и второй.
Скелет, замерев, смотрел на эту процедуру. Он видел гудящее в топке пламя, слышал хруст костей в огне. Он видел, как в багровом свете суетятся Клоун с помощником, как старательно запихивают они внутрь печи тела.
Один труп уже совсем залез внутрь, но тут свесилась зацепившаяся рука. Она как тряпка лежала на бетоне, высовываясь из горнила…
Весь труп был уже охвачен пламенем, а ноги даже успели почернеть и обуглиться, а рука все еще была белая, нетронутая. Клоун подцепил ее кочергой и стал запихивать внутрь.
«Как черти в аду, — подумал Скелет. — Наверное, именно так и представляют себе ад. Красные отсветы, зловещая атмосфера, и какие-то согнутые фигурки копошатся вокруг белых-белых человеческих тел».
Когда-то одна бабка говорила ему, что в аду будет гореть неугасимое пламя, сжигающее грешников. Тогда Скелет не понимал этого выражения — «неугасимое пламя». Сейчас, глядя в ровный яростный огонь топки, он понял, что это такое.
Клоун сделал свое дело и обернулся к нему.
— Теперь тебе тут больше нечего делать, — тяжело дыша, сказал он. — Теперь все кончено. И помни о своем обещании. Больше я тебе ничего не должен.
— Хорошо, — ответил Скелет. — Договорились. Спасибо тебе, Клоун, за экскурсию. — Он сам заметил, что голос его звучит как-то неестественно. Все-таки обстановка была слишком уж непривычной.
Заметил это и Клоун.
— Что, труханул, Скелет? — сказал он покровительственно и ухмыльнулся. Освещенный красным пламенем, он выглядел совсем как дьявол во плоти.
— Ничего, мы уже привыкли, — сказал Клоун, утирая пот со лба. — Про нас бы в газетах писать. Знаешь, под заголовком «Люди редких профессий»…
