Чего стоило жить им в пещерах, во тьме, без движения, не видя подолгу неба, не слыша человеческого голоса! Сколько нужно было твердости и постоянства, чтобы не ослабеть! «Бог знает, а устам человеческим исповедать нельзя», говорит один из подвижников. И все переносили они во славу Божию, с удовольствием и радостью, видя перед собою венцы небесные и попирая все тернии действительности.
«Это были светила, сиявшие на всю Русь», говорит летописец Нестор, и иноки, рассылаемые отсюда на все вновь основываемые архиерейские кафедры, становились главными проповедниками Слова Божия во всех русских областях.
Вот как он, принятый в монастырь семнадцати лет, описывает образ жизни первых подвижников: «Одни были постники крепкие, другие — неутомимы на бдении, на коленопреклонении, иные на пощении через день и через два дня. Пища их была — хлеб ржаной и вода. В субботу и воскресенье позволялось сочиво, иными употреблялась в пищу сырая зелень. Все делали они своими руками, носили работу в город и покупали жито; всякий на ночь брал свою долю и молол своими руками. Лишь ударят в било, они собирались в церковь и совершали утреннее пение, потом расходились каждый к своему делу, копали в огороде, носили дрова из леса, до часов и святой литургии. И так проводили они все время.
Любовь царствовала между ними: меньшие покорялись старшим и принимали их веления без прекословия; старшие обращались с ними как с возлюбленными чадами. Удалялся брат из монастыря, все скорбели, ходили за ним, призывали и просили игумена о принятии. Если случалось кому-нибудь из братии впасть в прегрешения, прочие утешали его и разделяли между собою его наказание.
Много есть монастырей, заключает Нестор, основанных царями, князьями и боярами, от богатства, от силы, от сокровищ, но не таковы они, как те, которые основаны на слезах, на молитвах, на посте, на бдении». В Печерском монастыре не было ни золота, ни серебра, но слезами и молитвами приобрелось все.
Святые печерские затворники представляли, таким образом, совершенную противоположность с бранными деятелями жизни гражданской, внешней. Как Рюрики, Олеги, Владимиры, Ярославы, Мстиславы, были ее основателями, так Антонии, Феодосии, Никоны, Варлаамы, погруженные в размышления о Боге, о вечности, о царствии небесном, проповедовавшие словом и делом святое учение, были основателями жизни духовной, внутренней, представляли народу высшие идеалы, имели влияние на него своими советами, молитвами, примерами, напоминали беспрестанно о суете мирской, о жизни загробной, о правилах добродетели, преподанных Спасителем, — что завещали и отдаленному потомству. Они представляют другую, светлую сторону русской жизни, и составляют лучшее достояние отечественной истории.
Постараемся теперь изобразить их подвиги, руководствуясь сказаниями современников: Нестора, Симона и Поликарпа, которые, может быть, в иных случаях увлекаются преданием, недостаточно проверенным, но изображают верно удивительный образ жизни святых отшельников, их образ мыслей и действий, — желания, нужды и взгляды современников и тем дополняют картину современной им истории.
ЖИТИЯ СВЯТЫХ УГОДНИКОВ
Св. Антоний, житель города Любеча,[8] воспламенившись новым учением, пожелал увидеть Святую землю и отправился в путь далекий и трудный. Он посетил места проповеди, чудес и страданий Спасителя, обошел все монастыри в Палестине, и, наконец, достиг Афона, около которого жило много славян. Святая гора с сонмом спасающихся отшельников поразила его воображенье: он нашел наслаждение в тамошнем иноческом житии и упросил одного игумена возложить на него мнишеский образ. Тот постриг его, нарек по имени отца иноков Антонием,[9] и научил уставу. «Ступай в Русь, сказал святый старец новому иноку, и будь над тобой благословение Святой горы; многие чернцы имут от тебя быти». Антоний повиновался. На Руси он не пожелал водвориться ни в одном из новооснованных монастырей. Он начал ходить по горам и дебрям — и полюбилась ему гора, в которой Иларион, священник берестовский, ископал пещеру и куда приходил к уединению молиться Богу. По назначении его митрополитом в 1031 году, пещера его осталась пустой.
Антоний помолился со слезами: «Господи! утверди меня здесь, и да приложится к этому месту благословение Святыя горы и игумена, что меня постриг».
Он поселился там, «моляся Богу, ядый сухий хлеб, пия одну воду, и то мерой, через день или два, иногда по неделям копая пещеру, не давая себе покоя ни днем, ни ночью, пребывая всегда в трудах, молитвах, бдении».
Добрые люди проведали об отшельнике и стали носить ему все нужное, приходя за наставлениями, советами, благословением. Молва о его святости распространялась более и более, «увидана бысть всеми, и чтим стал повелику Антоний». Бывали и больные, которым он давал от своей яди, вместо врачебного зелия, и они исцелялись его молитвами. По кончине великого князя Ярослава, сын его Изяслав, приходил к Антонию с дружиной, прося благословения и молитвы.
Нашлись скоро и последователи его жития, возбужденные его примером и пожелавшие жить и молиться с ним вместе: священник Никон, благочестивый юноша Феодосий и другие, числом до двенадцати.
Братья выкопали вместе пещеру близ Антониевой, устроив каждый для себя особую келью, общую церковь и трапезную, что и теперь целы под старым монастырем (ныне дальние пещеры), по сторонам длинного подземного хода.
В 1067 году половцы вторглись в Русскую землю. Князья Изяслав, Святослав и Всеволод, решили сразиться с ними на реке Альте и просили благословения у Антония. Он предсказал им поражение. Шимон или Симон, один из варяжских витязей, пришедший на службу в Русь, пав к ногам старца, молил о спасении. Блаженный успокоил его, сказав, что он останется жив, и впоследствии его похоронят в церкви, которая здесь будет построена, что и исполнилось.
Вступление в монашество сына первого Изяславова боярина, Иоанна, внука знаменитого Вышаты, который ходил под Царьград в последний раз, под именем Варлаама, — и Ефрема, княжего ключника, навлекли впоследствии на пещеры гнев великого князя, который грозился раскопать пещеры, но буря вскоре миновала.
Антоний, однако же, не терпя мятежа и молвы, желавший посвятить себя совершенному уединению, без малейшего сообщества, вскоре оставил общество, сказав: «Бог совокупил вас, братия! Буди на вас благословение, первое от Бога, второе от Святой горы; живите себе, я поставлю вам игумена, а сам пойду в гору».
Игуменом Антоний поставил Варлаама, приобретшего себе великую славу, несмотря на свою молодость, подвигами благочестия и праведной жизнью, а сам выкопал себе другую пещеру под новым монастырем (ближние пещеры) и заключился в ней, не выходя никуда, постясь и молясь, беседуя с Богом.
Братии прибавлялось. Они уже не могли помещаться в пещере и решили поставить церковь на горе над пещерой; пришли к Антонию и просили его благословения. Антоний одобрил их намерение, и они поставили малую церковь Св. Успения, а вскоре должны были подумать и о построении монастыря с кельями, потому что число желавших делить с ними труды и подвиги увеличивалось беспрестанно. Они сотворили совет с игуменом и опять пришли к Св. Антонию. Святой отшельник был очень рад такому скорому преуспеянию его братства, молитвами Святой Богородицы и «сущих отец, иже в Святой горе», послал к князю Изяславу — просить у него всей горы над пещерою, что тот с удовольствием и исполнил. Игумен и братия заложили церковь обширную, огородили монастырь тыном, поставили кельи, возвели церковь и украсили ее иконами.
Изяслав взял, однако же, Варлаама из Печерской обители, и определил игуменом в новый монастырь, созданный им в честь своего ангела, Св. Димитрия, желая возвеличить свое здание.
Братья просили себе нового игумена у святого Антония, который считался общим отцом и священно- начальником.
