и монархам. Потому стали известны столь любопытные ее приключения, как, например, история с близнецами Марко – дуэтом артистов кабаре, состоявшим из двухметрового Джеймса и его брата Дитриха, всего метр двадцать ростом. По словам Беллы, она провела первую ночь с Дитрихом, который «проявил себя великолепно, несмотря на карликовый рост». Не желая ранить самолюбие другого брата, на следующую ночь она пригласила Джеймса. «Тогда я узнала, что они вовсе не близнецы и даже не братья, – а они были мужем и женой. Верзила выступал в роли женщины, и они обманывали публику уже целых двадцать лет. Госпожа Маркс[56] была очень толерантна и гордилась своим мужем, – заключила Каролина, довольная тем, что добавила своему образу еще больше экстравагантности, – и, надо сказать, она права: Дитрих действительно был настоящим мужчиной».
Несмотря на то что Белла любила смеяться над своими «любовными неудачами», если они не имели какого-либо значения, она не привыкла, чтобы мужчины ее отвергали. Поэтому неудивительно, что для нее стало большим ударом, когда ее отверг юный актер Морис Шевалье, дебютировавший в «Фоли-Бержер». Об этом случае, произошедшем в 1907 году, рассказал сам Морис, представивший Каролину в не очень выгодном свете.
«Однажды вечером я шел, опустив голову, за кулисами. Подняв глаза, я увидел Беллу и еще одну женщину – они шли навстречу мне. Отеро было тогда почти сорок, а мне не исполнилось и двадцати, но она еще оставалась очень красивой […]. Отеро обладала каким-то роковым очарованием. Мы стояли молча некоторое время: я смотрел на нее, а она – на меня. Потом Белла повернулась к своей спутнице и заговорила с ней по-английски, думая, что я не знаю языка, но я прекрасно понял, о чем речь. «Кто этот очаровательный юноша?» – спросила она, и женщина ответила: «Это Шевалье». «У него красивые глаза», – сказала Белла, оглядывая меня с ног до головы, и потом, шокируя меня своей ужасной откровенностью, дала понять, что интересуется, хочу ли я с ней переспать, и что готова предложить мне это. Однако это предложение она высказала не словами, а совершенно откровенными действиями. Я должен был незамедлительно сделать выбор. Отеро перешла в наступление, но я сделал вид, что не понимаю ее, и, пробормотав извинение по-французски, удалился. Уходя, я увидел, как Белла улыбнулась – подобно тигрице, упустившей жертву, и подумал, что она последует за мной. Но она этого не сделала».
Смерть друзей и последние триумфы
Эльза Максвелл, большой специалист по части некрологов и траурных дат, рассказывая о закате карьеры Беллы Отеро, не упустила бы случая упомянуть о смерти или сходе со сцены ее любовников. Верный покровитель Каролины Николай Николаевич перенес в 1908 году операцию, совершенно лишившую его интереса к любовным забавам. Король Бельгии Леопольд умер в 1909 году в возрасте семидесяти четырех лет. Берти последовал за ним через несколько месяцев – в мае 1910-го. Князь Монако Альберт стал предпочитать романтическим наслаждениям занятия океанографией, а Вилли и Ники столкнулись с проблемами гораздо менее приятными, чем исследование морских глубин. События первых десятилетий XX века стали началом конца для обоих: мировая война, спровоцированная кайзером, и революция большевиков, покончившая с Николаем II. Однако, несмотря на все это, в период с 1907 года до начала Первой мировой войны, то есть в возрасте от сорока одного года до сорока шести, когда Каролина покинула сцену, она пережила последний период своей артистической славы. В то время ее страсть к игре перешла уже все пределы: именно к тому периоду относятся рассказанные нескромными крупье истории о том, как Каролина одиннадцать раз за одну ночь (все время с разными мужчинами) покидала игровой зал, а через полчаса возвращалась и бросала на стол новую горсть франков или как она забралась на стул и показала свой зад. Однако, несмотря на эти эксцессы, два великих артиста той эпохи, Джордж Ваг и Поль Франк, предложили ей оставить танцы и серьезно заняться театром. Оба считали, что она могла бы стать лучшей комической актрисой, если бы посвятила себя этому. Ваг – величайший французский актер той эпохи, пионер немого кино и профессор Национальной консерватории и Франк, драматург и художественный руководитель «Фоли-Бержер», обнаружили в Белле артистический талант, совершенно не раскрытый из-за ее легкомыслия. «Каролина Отеро обладала удивительным даром изображать любое человеческое чувство – от ликования до ужаса, не говоря уже о любовной страсти», – говорил Джордж Ваг. Именно этим двум артистам Отеро обязана своими последними триумфами – незадолго до окончательного ухода со сцены. Она сыграла роль в «Рождественской ночи» с Полем Франком и пантомиме «Цыганка Джиска» с Вагом: этот жанр, пользовавшийся тогда большой популярностью, принес Белле настоящий успех – впервые критики всерьез хвалили ее. По поводу этой роли критик газеты «Журналь», всегда подсмеивавшийся над Каролиной, написал: «Белла Отеро играет с необыкновенным реализмом, демонстрируя самые различные состояния души женщины. Игра этой удивительной артистки действительно потрясает. […] Отеро, вместо того чтобы предстать перед публикой в знакомом нам образе сверкающей дивы, увешанной драгоценностями, появилась на сцене в лохмотьях и была просто великолепна». Однако ни Ваг, ни Франк, искренне восхищавшиеся талантом Беллы, не смогли надолго оторвать ее от казино, и с каждым разом им было все труднее добиваться контрактов с известными театрами, так как импресарио боялись, что Каролина сорвет выступление.
В это время она все чаще стала нарушать контракты, и однажды, после блестящей премьеры трагикомедии «Мексиканка», спектакль пришлось снять с репертуара через несколько недель из-за «несчастного случая» с Беллой. Описания этого происшествия разнятся. Согласно официальной версии, «мадемуазель пострадала в результате взрыва спиртовой плитки, над которой она сушила волосы». Однако ходили слухи, что Каролина стала жертвой ревнивой супруги, которая сожгла ей купоросом руки и грудь. Правда так и осталась невыясненной. С того времени Белла стала постоянно отменять свои выступления. Заключен контракт с нью-йоркским театром, но она отказывается от гастролей, то же самое повторяется в Париже и других столицах. В 1913 году Белла появляется в Мадриде и тотчас же уезжает: это была ее последняя поездка в Испанию. У нее в жизни теперь единственный ориентир – Монте-Карло, где она продолжает проматывать свое состояние. В 1912 году в Париже состоялось одно из ее последних успешных выступлений. Чтобы сойти со сцены
Вилла «Каролина»
С того момента Белла стала проводить много времени в своем доме на Лазурном берегу. Когда началась Первая мировая война, в распоряжении Каролины оставалось еще полтора миллиона долларов в банке и множество драгоценностей на сумму около трех миллионов долларов. Виллу Белла купила после столь редкой для нее удачной игры в казино: в доме было пятнадцать комнат, два лакея, управлявших большим кабриолетом, полдюжины слуг и компаньонка – разорившаяся испанская аристократка. Согласно мемуарам Каролины, она наняла эту даму, по имени Мария де Мендоса, из жалости, вырвав ее из когтей знаменитой лесбиянки Парижа, которую она называет в своих воспоминаниях Лизи или графиней Жовиналь. Без сомнения, за этим вымышленным именем скрывается другая женщина, любовница Колетт, уже упоминавшаяся на страницах этой книги. Речь идет о Мисси, маркизе де Морней, более известной как «дядя Макс». Когда Каролина встретила Марию де Мендоса, у несчастной женщины были «короткие и неровно подстриженные волосы, покрашенные в ярко-красный цвет». Она была едва ли не шутом, объектом жестоких шуток во время развлечений в доме «дяди Макса».
В окружении этой прислуги Каролина прожила несколько лет. После официального ухода со сцены в 1914 году она через четыре года снялась в неудачном фильме Дженнаро Ригелли «Осень любви»; в то же
