- И что ты там делаешь?
- Смотрю.
- Смотришь? И на что же?
- А сами-то подойдите… Только осторожней. И коней лучше бы привязать.
- Что?
Иван с Прохором переглянулись и, быстро привязав коней, отправились на голос приятеля.
Долго шагать не пришлось - Митька находился сразу же за деревьями, в зарослях дрока. Вернее сказать, лежал в траве и что-то высматривал.
- Чего там?
- Тсс! - Парень, обернувшись, приложил палец к губам и задорно подмигнул приятелям. - Эвон, у моря-то, гляньте!
Молодые люди тут же последовали примеру своего младшего сотоварища: стараясь не шуметь, подобрались к кустам, отвели руками ветки… О святой Михаил! Вот уж и в самом деле было на что посмотреть, точнее сказать - на кого…
Ласковые золотисто-оранжевые лучи заходящего солнца освещали редкие зеленые кустики и белый песок пляжа, нежно омываемого палевым прибоем залива. На песке, вытянув ноги в море, отдыхая, лежали нагие купальщицы - четыре красавицы девы. Лиц девушек, правда, было не разглядеть из-за бившего прямо в глаза солнца, да и тела их казались черными, но тем не менее все почему-то решили, что перед ними - красавицы. А как же иначе?
- Ну, Митька, - прошептал Прохор. - Ну, срамник… Чего подглядываешь-то?
- А ты чего?
Прохор хохотнул:
- А я так, за компанию. Смотри-ка, вроде опять купаться идут…
- Да нет, уходят. - Митрий вздохнул. - Вон, одеваются.
- Что ж, - поднимаясь на ноги, усмехнулся Иван. - Ничего не скажешь, красивые девушки. Ну, хватит смотреть, нам еще ночлег искать надо.
- Так, может, прямо здесь и заночевать? - с ходу предложил Прохор. - Разведем костерок, наловим рыбы, эх, такую ушицу заделаем! Объедение!
- Ага, объедение, - с усмешкой обернулся Митька. - Ты сперва узнай - чья это земля и можно ли без разрешения хозяев ловить в бухте рыбу? Как бы потом самого не поймали!
- Ага, поймают, как же! Устанут ловить!
- Митрий прав. - Иван нетерпеливо прервал начинающийся спор. - Здесь, Проша, нет земли без господина. И эта бухточка, и пляж, и лужайка явно кому-то принадлежат, может быть - местному муниципалитету, а может - какому-нибудь маркизу или барону. Митька, не помнишь, как называется ближайший городок?
- Встречный козопас говорил - Сен-Жермен-сюр-О, по-нашему значит град Святого Германа на каком-то «О». «О» - верно, так ручей называется.
Прохор усмехнулся:
- У них любая вода - «о».
- Ну уж нет! - Митрию, видать, так и хотелось поспорить. - Вода у них - «л’о» называется. С артиклем.
- А я вот подумал…
- А ты не думай!
- …подумал - а не дать ли тебе по шее, Митька?
Прохор шутя накинулся на приятеля, этакая-то детинушка, Митька аж закричал, хохоча:
- Слезай, слезай, раздавишь!
- И впрямь раздавишь, - недовольно нахмурился Иван.
- Вот, вот, - смеясь, отозвался отрок. - Что, девчонки ушли уже?
- Ушли. Будут они нас дожидаться!
- А жаль! - Выпроставшись из-под грузного здоровяка Прохора, Митька бросился обратно к кустам. - И впрямь уходят. Во-он уже где идут. Опа! Обернулись… Точно обернулись! Помахать им рукой, что ли?
- Я те помашу! Иди лучше коня отвязывай, сейчас поедем.
Уже стемнело, когда путники достигли деревни или, лучше сказать, небольшого городка - десятка полтора каменных двух- и трехэтажных домов, мощеная улочка, площадь с нарядным зданием и церковью.
- Нет, это, скорее всего, город, - определенно высказался Митрий. - Вон и площадь, и ратуша, и колокольня… Где вот люди только?
Центральная - а впрочем, и единственная - площадь городка и в самом деле выглядела безлюдно. Хотя нет - возле церкви возился с клумбой служитель, а за ратушей слышались веселые детские голоса.
- Ужо сейчас их по домам-то загонят. - Прохор усмехнулся в усы.
И точно - словно услышав его слова, повысовывались из окон домов озабоченные мамаши, загоняя домой своих припозднившихся чад:
- Огюст, быстро домой!
- Мишель. Мишель, зайчик мой!
- Рене-Жан!
- Огюст, я кому сказала?
- Мишель, останешься без ужина!
- Рене-Жан!
- Огюст, сейчас отец розги возьмет!
Иван улыбнулся и осмотрелся вокруг - спросить, где тут постоялый двор. Позади как раз шла какая-то девушка в голубой бархатной шапочке и таком же переднике поверх полотняной рубашки и длинной юбки в крупную черно-желтую клетку. Симпатичная такая крестьяночка с милым приветливым личиком, вся аккуратненькая, на щечках ямочки и сабо этак по мостовой - цок-цок-цок.
- Вы что-то спросили, месье? Ах, постоялый двор? Конечно есть. Поезжайте за мной, господа, я покажу!
Приятели обрадованно переглянулись. Таким вот макаром и двинулись дальше: впереди - девушка (сабо - цок-цок-цок), а за нею, не торопясь, трое всадников на конях (тоже - цок-цок-цок, только уже не сабо, копыта!).
Солнце садилось, казалось, прямо в прибой, глубокий багрянец заката, отражаясь, горел в окнах домов, а улицы пересекали длинные аспидно-черные тени. Городские строения быстро закончились, а улица незаметно превратилась в немощеную дорогу, обычный сельский проселок.
- Далеко еще, мадемуазель? - догнав провожатую, поинтересовался Иван.
- О, нет-нет, месье. - Девушка обернулась. - Уже считайте, что пришли. Во-он он, постоялый двор, в рощице.
Посреди небольшой кленовой рощицы и впрямь виднелось какое-то приземистое строение… очень может быть, что и постоялый двор. Только вот странность - ни одно окно не горело. Ни свечечки, ни огонька!
- А там никого сейчас и нет, - с улыбкой пояснила провожатая. - Вы - первые гости.
- Как, вообще - первые? - подозрительно переспросил Митрий.
- Да нет. - Девчонка расхохоталась. - Всего лишь в этом месяце. Сбор урожая, знаете ли, потому и мало постояльцев. Ну вот и пришли.
Она остановилась перед высокими двухстворчатыми воротами, такое впечатление - запертыми. Ну да, конечно, запертыми - присмотревшись, Иван разглядел изрядный навесной замок.
- Сейчас откроем! - Девчонка проворно вытащила из-под передника ключ. - Помогите-ка…
Прохор и Митька быстро спешились и наперегонки бросились на помощь.
Иван, морщась, сидел в седле и осматривался - больно уж подозрительным выглядел этот постоялый двор. Какой-то захудалый, маленький. Не то что огней не было, так еще и съестным не пахло. Ну, ясно, какое съестное, когда на воротах - замок?
