Стрельцов посылай налево, рейтар направо, дьяков и прочих приказных - во-он в ту избу.
- А бояр?
- С боярами и поляками я сам разберусь.
Пожелав Ивану удачи, молодой князь быстро зашагал к обширной избе, где у крыльца уже толпились богато одетые люди из свиты Дмитрия. Скворча смолою, жарко горели факелы.
Честно говоря, Иван утомился, разводя всех - тяжелой оказалось работа, каждый - ну, почти каждый - спорил, что-то доказывал, стремясь занять местечко поближе к царевой избе, и не малых потуг стоило уговорить приказных располагаться на ночлег там, где им указано.
- Да я - жилец! Чин столичный из приказу Большой казны! - нагло выпятив бороду, рвался к царевой избе какой-то дьяк.
- Я сам - дворянин московский! - гордо подбоченился Иван. - И видишь, вперед не лезу!
- Да ведь и мы не лезем, милостивец, - услыхав чин юноши, залебезил дьяк. - Ты, эвон, туда посмотри-ко!
Какой-то иноземец в коротком немецком кафтане и накинутой на плечи епанче, раздвигая собравшихся широкой грудью вороного коня, нагло пробивался на царев двор. На голове его в свете факелов и луны сверкал серебром украшенный перьями испанский пехотный шлем - морион.
- Эй, парень! - пробиваясь к всаднику, закричал Иван. - А ну, осади! Осади, я кому сказал?!
Высоко подняв факел, юноша, изловчившись, ухватил за поводья коня.
Иноземец гневно обернулся, закричал на ломаном русском:
- Стоять! Молчать! Я - страж Его величества Дмитрия!
- А я откуда ведаю, что ты страж? - резонно возразил Дмитрий. - Может, ты разбойник, тать лесной?
- Я - тать лесной? - Иноземец схватился за рукоять палаша.
Иван тоже привычно поискал рукою саблю… и не найдя таковой, схватил кинжал.
- Чего расшумелся, Яков? - князь Михаил появился вовремя. - Не пропускают? Правильно делают. Это мой человек, - он кивнул на Ивана.
Яков со злостью сунул палаш в ножны:
- Но… Я должен охранять царя!
- Идем… Проведу.
Михаил обернулся к Ивану:
- Благодарю за службу! Так и дальше действуй.
- Мы еще встретимся! - обернувшись, зло прошипел иноземец.
Юноша меланхолично пожал плечами - вот еще, обращать внимание на угрозы каких-то немецких шпыней!
Дело между тем пошло куда веселей. Народу - стрельцов, приказных, дьяков - уже становилось заметно меньше, да и Иван быстро привык командовать: вы налево, вы направо, вам - во-он в ту избу…. А ты куда прешь, борода? Из приказных? Ах, купец… Ну, тогда ночлег - твоя забота. Посоветовать где? Извиняй, не могу и, прямо сказать, сам не знаю.
Еще прошло несколько пищальных стрельцов и дьяков, а следом поперла публика попроще - мелкие торговцы, крестьяне, мастеровые и прочий любопытный люд, которых лично царем гнать было не велено строго-настрого - пусть народ смотрит и обо всем, что увидит, рассказывает.
Завернув пару телег, Иван нахмурился: похоже, телег и народишку прибывало немеряно, а сколько было изб в селенье и имелся ли там ночлег, он не знал. А телеги и люди скапливались, вот чуть-чуть - и забьют всю небольшую площадь. И посоветоваться-то не с кем, где сейчас князь Михаил - один Бог знает.
- Вы вот что, - Иван принял решение. Наверняка здесь поблизости имелся какой-нибудь водоем - озеро, река или, на худой конец, ручей. - Кажется, рядом река была?
- Озеро, милостивец.
- Ну да, озеро. Вот там, по бережку, и становитесь с возами. Ночь теплая - не замерзнете.
- А не погонят нас?
- Не погонят. В случае чего, скажете - светлейший князь Михаил Скопин-Шуйский разрешил.
Подставив таким образом князя - а нечего где ни попадя шляться! - юноша улыбнулся и, подавив зевок, вдруг подумал - а где он будет ночевать сам? Зайти в цареву избу да спросить князя Михайлу? Но в избе наверняка поляки - охрана. Не будут и разговаривать. Расспросить кого-нибудь из свиты? А вот это можно. Если не уснут…
- Ну, куда, куда едешь-то? - рассерженно воскликнул Иван. - Что, не видишь, куда все заворачивают?
И улыбнулся: это была последняя телега, вернее, крытый рогожей воз, запряженный медлительными волами, животными, вообще-то, для здешних мест малохарактерными. Волами правил какой-то звонкоголосый мальчишка в накинутой на узкие плечи хламиде с капюшоном.
- Ну, что встал? - Иван подошел ближе.
Данный ему князем факел уже давно догорел, хорошо - ночь была ясная, а луна и звезды - яркие.
И луна, и звезды отражались в больших темных глазах отрока.
- Кажется, мы знакомы. - Отрок вдруг вздрогнул и сразу же улыбнулся.
- Знакомы? - Иван пожал плечами. - Не помню… И кто ж ты такой?
- Лагерь под Кромами, - сбросив с головы капюшон, негромко отозвался возница.
И вот теперь вздрогнул Иван:
- Гарпя!
- Я… Так куда ехать?
- К реке… Вернее - к озеру. Знаешь, где это?
- Нет.
- И я не знаю.
Иван оглянулся на цареву избу. Во дворе жгли костры польские жолнежи, но уже в окнах света не было, видать, все полегли спать. Как, впрочем, и в других избах.
- Едем со мной, - улыбнувшись, вдруг предложила девушка. - Или тебе куда-то нужно еще?
- Да, пожалуй, нет, - Иван почесал голову, с удовлетворением оглядывая пустынную площадь. - Что ж, - он махнул рукой. - Едем.
Уселся рядом, на облучок. Гарпя тронула поводья. Повозка, заскрипев колесами, развернулась и, покачиваясь на ухабах, неспешно покатила неизвестно куда. Серебряная луна висела над сельской церковью, освещая кусты и могилки погоста, безразлично-сумеречно сверкали звезды. Когда выехали за околицу - запахло свежим сеном и клевером, по обеим сторонам, в лугах, пели сверчки.
Гарпя улыбнулась:
- Хорошо-то как, Господи! Тихо, спокойно… Совсем не то, что у нас.
- Ты про что?
- Я ведь из Речи, слуцкая… ты знаешь. У нас там то татары, то лихие людишки, то шляхта шалит. Друг пред дружкой кичатся, а на простых крестьян как на зверей смотрят. Так и зовут - быдло.
- Да уж, Речь Посполитая… - негромко протянул Иван. - Там много и бывших наших земель, русских. Киев, Житомир, Менск… Да и Слуцк твой, кажется, тоже. Шведы вас там как, не беспокоят?
- Нет, то на севере, в Поморье. От нас далеко. Тсс!
Девушка вдруг бросила поводья, прислушалась, и Иван тоже навострил уши: где-то недалеко слышалась протяжная русская песня:
