Глава 19.
Коркодил
Битье кнутом в наших глазах было варварским наказанием…
Бабка Свекачиха смотрела на привязанную к столбу девчонку столь умильно, как, наверное, не смотрела бы и на собственную внучку, если б та у нее имелась.
- Проверь-ка щипчики, Феденька, - с улыбкой попросила бабуля. - Поди, нагрелись?
Федька Блин наклонился к углям раздутой кузнечными мехами жаровни и, вытащив щипцы, с поклоном протянул их хозяйке.
- Сейчас зачну тебе груди рвать, Муленька, - ухмыльнувшись, негромко сказала Свекачиха. - Затем - ноздри, потом - глаза… Больно - спасу нет!
Смуглое обнаженное тело девчонки покрылось испариной.
Старуха, словно истая ведьма, клацнула щипцами прямо перед носом несчастной.
- Ну, кто тебя к нам послал?
- Ммм, - отчаянно замычала Мулька.
- Что, говоришь - немая, сказать не можешь? - Свекачиха покачала головой. - А мы так сделаем - я сама за тебя отзовуся, а ты, как правду почуешь, так и кивни.
С ужасом покосившись на щипцы и жаровню, Мулька часто-часто закивала.
- Ага… - Отдав щипцы Федьке, бабка удовлетворенно потерла руки. - Боишься, знать, пытки-то? Это правильно, что боишься. Нешто можно боль этаку вытерпеть? Ну, начнем… - Свекачиха немного подумала и продолжила допрос, вперившись в девушку пристальным недоверчивым взглядом. - Сам архимандрит тебе заданье за мной приглядывать дал?
Мулька отрицательно дернула головой.
- Не он? А тогда кто же? Старцы?!
Вздохнув, девчонка кивнула.
- Старцы… - Старуха усмехнулась. - Ну, я так и думала. Который же старец, верно, судебный?
Мулька снова кивнула.
Подойдя ближе, Свекачиха ласково погладила девчонку по распущенным волосам.
- Вот и славно, касатушка, вот и ладненько. Ты ведь у нас грамотна? Вот посейчас велю тебя отвязать - так и напишешь, сколько уже за мной следишь: полгода, год иль больше - да чего вызнала, да что старцу судебному сообщила. Напишешь ведь, так?
- Умм…
- Вот и умница. Федька, неси перо да чернила, а вы, парни, развяжите ее, да пока придерживайте - кабы бежать не бросилась. Оно-то ясно, что отсюда не убежишь, одначе девки-то - дуры, что уж тут скажешь? Возьмет да и кинется, лови ее потом по двору, теряй время.
Двое бабкиных холопов, развязав веревки, встали по обе стороны девчонки, крепко ухватив ее за руки.
- Ммы-ы-ы, - замычала та: мол, не бойтесь, не убегу.
Парни откровенно пялились на раздетую Мульку, ухмылялись, один даже ущипнул девчонку за бок, пока бабка не видела. А бабка увидела - глазастая - и, выпятив губу, погрозила холопам пальцем, дескать, смотрите у меня. Парни потупились и с собачьей преданностью посмотрели на свою хозяйку. Тут как раз явился и Федька с писчими принадлежностями. Следом за ним двое слуг тащили стол.
- Чтоб писать удобнее, - с ухмылкой пояснил Федька.
- Молодец, Феденька, догадался! - Свекачиха засмеялась и снова повернулась к жертве. - Ну, видишь, Муленька, - все для тебя. Подойди-то к столику-то, пиши.
Вздохнув, девчонка размяла пальцы и, взяв в правую руку перо, принялась со скрипом водить им по испачканному листу дешевой бумаги.
Остальные терпеливо ждали.
- Госпожа, - вдруг что-то вспомнив, Федька подошел к бабке. - Те двое вернулись, Онисим с Евстафием.
- Вернулись? - довольно осклабилась Свекачиха. - Молодцы, быстро! Пусть и отрока сюда приведут!
- Э… - Федька Блин озадаченно скривился. - Так они это, пустыми вернулись. Так и не смогли беглеца словить, сказали - в болоте утоп.
- Врут! - убежденно отозвалась старуха и приказала: - Давай их обоих сюда… Ну, что написала, дщерь? Месяц только и следишь? Заставили? Обо всех посетителях докладала? Ой, не верю я, что ты, Муленька, всю правду мне написала, ой, не верю. Что поделать, такая уж недоверчивая я! - Бабуся гулко захохотала. - Сейчас мы тебя попытаем малость, - жестко сказала она. - Да так, чтобы ты, дщерь, знала, что мы тут с тобой не шутки собрались шутковать! А вот как глаза лишишься, так посмотрим, что еще нам поведаешь. А ну, вздерните-ка ее на дыбу, робята!
«Робята» сноровисто завели руки несчастной за спину, связали и, продев конец веревки через притолочную балку амбара, навалились на другой конец.
- Ай-у-у-у! - Вздернутая в воздух девчонка завыла, затрепетала от боли, красивое лицо побледнело…
- А ну, чуть спустите, - тут же крикнула бабка. - Околеет еще раньше времени!
Холопы проворно выполнили указание, так что Мулька смогла коснуться земли пальцами ног.
- Может, ее того, снасильничать? - осклабившись, предложил вошедший в амбар Федька. - Всем по очереди, одному за другим.
Свекачиха тут же огрела его по башке подвернувшейся под руку палкой.
- Снасильничать? Тю, что удумал, пес похотливый! Будто не знаешь, что это ей только в радость будет! Нет уж, никаких радостей, пущай мучится.
Федька сконфуженно опустил глаза.
- Ну, где эти охламоны? - строго поинтересовалась бабка. - Пришли?
- Пришли. У амбарных ворот ждут.
- Ждут? - Свекачиха ехидно ухмыльнулась. - Чай, второго пришествия? Зови немедля!
Федька кинулся к чуть прикрытым воротам, заорал…
Онисим с Евстафием - незадачливые ловители беглеца - сконфуженно поклонились:
- Звала, хозяйка?
- Звала-звала, нешто непонятно?
Налетевший вдруг ветер распахнул створку ворот, сразу стало заметно светлее, и яркая голубизна неба отразилась в светлых глазах несчастной девчонки, быть может, в последний раз…
- Знать, грите, тать Митька в болоте утоп? - Недоверчиво прищурясь, бабка кивнула на валявшуюся рядом с собой плеть. - Бери сперва ты, Онисим. Видишь на дыбе курвищу?
Онисим осклабился, кивнул.
- Вот и постегай ее маленько, ожги… Только смотри, глаза не выбей, у нас для того щипцы есть. Ну, что стоишь? Давай жги!
Онисим поудобнее перехватил в руке плеть, подошел, примерился, размахнулся… гнусная ухмылка заиграла на тонких губах его, глаза зажглись похотью и злобой.
Р-раз!
