— Эй, вы, не трогайте меч! —крикнул Зверев, потрясая кулаком.
Но они по команде старшего строились полукругом, не обращая внимания на угрозы Зверева.
Зверев посмотрел на свою стражу. Всадники с напряжением следили за ним.
— Приготовились! — донеслась до него команда из угла.
— Стойте! Кому говорю! — гремел над их головами голос Зверева.
Они строились как-то странно. И Зверев вдруг понял, что всадники приготовились сфокусировать на мече всю силу своего оружия.
Этого он не мог допустить. В едином прыжке бросился к мечу.
Тотчас в него вонзились десятки молний. Голубые искры сыпались во все стороны. Его пронзила боль. Временами словно десяток иголок впивались в него. Ржали напуганные кони. Дым начал застилать комнату. Запахло чем-то паленым.
Однако Зверев, живой и почти невредимый, схватил меч. Он повернулся к своим врагам и голубое сияние осветило комнату.
— Спасайся! — закричали всадники, разбегаясь по сторонам.
Зверев стоял с мечом, даже не пытаясь их настигнуть. Исход боя для него был ясен.
Зверев опустил меч и вытер рукой пот.
Когда дым рассеялся он глянул на себя и рассмеялся. Весь его кафтан распался, прожженный в десятках мест молниями всадников.
Зверев освободился от кафтана и скинул его на пол.
Держа в руке меч, он пошел во дворец, чтобы найти себе какую-то одежду.
Теперь он не боялся всадников. Огненные стрелы могли поразить только тех, кто принадлежал этой стране. Зверев был из другого мира и не собирался подчиняться из законам.
В королевском гардеробе лейтенанта несколько озадачила пышность и показушная мишура убранств. Он долго выискивал простую и удобную одежду, злясь на нерадивость местных портных.
Одевшись, Зверев спустился на дворцовую площадь. Внезапно ему почудилось, что на него кто-то смотрит. Он резко повернулся — никого. Зверев поднял глаза вверх и вдруг заметил шевеление занавески в одном из окон.
Зверев сделал вид, что он ничего не заметил, и продолжил свой путь.
Однако на самом деле он до предела насторожился. Спокойным шагом он завернул за. угол. Затем выждал несколько минут и тихо пробрался к домику, где на верхнем этаже так таинственно шевелилась занавеска.
Глава десятая.
В БАШНЕ
Зверев бесшумно приоткрыл дверь и осторожно двинулся по лестнице вверх. Он заглядывал по дороге во все двери, но никого не увидел.
А вдруг это был сквозняк? Ведь мог же ветер шевелить занавеску?
Зверев остановился на месте. Почему эта простая мысль не пришла ему в голову раньше? Ведь он осмотрел уже весь дом, и никого не обнаружил. Зверев хотел уже возвращаться, он и так потратил много времени, но вдруг до него донесся какой-то скрип. Лишь на секунду что-то скрипнуло где-то наверху и смолкло.
Зверев поднял голову. Но ведь он все уже осмотрел. Неужели что-то пропущено?
Зверев вытащил меч и устремился к источнику звука, На самом верху он увидел едва приметную дверцу, ведущую в башню.
Сейчас следовало действовать быстро. Зверев стремительно распахнул дверь и впрыгнул внутрь, защищая Себя от возможного противника мечом. Клубы пыли поднялись во все стороны.
Внутри, в полутьме, Зверев увидел старика с длинной седой бородой, который, расставив руки, прикрывал собой какое-то сооружение.
Зверев, все еще держа в руке меч, сделал несколько шагов вперед. Нет ли кого еще?
Старик с волнением проговорил:
— Убей меня, рыцарь, только не трогай мой прибор. Я вложил в него всю жизнь. Не прикасайся к моему дальнозору, который я создавал долгими бессонными ночами.
Зверев засунул меч в ножны. Он понял: его принимали за королевского рыцаря из-за его новой одежды.
— Я не собираюсь тебя убивать,— попытался успокоить его Зверев.— И не рыцарь я вовсе. Так получилось, что сейчас во дворце никого нет, а мне нужно было одеться.
Старик, казалось, немного успокоился.
— О каком приборе ты говоришь?—смог теперь спросить Зверев.
— Дальнозор. Тебе не понять этого,— сказал старик, все еще не сходя со своего места и не опуская рук, закрывающих от взглядов Зверева его прибор.
— Что он делает? Что может? Скажи мне, быть может, и я смогу понять для чего твой прибор.
— Творение рук моих позволяет смотреть на звезды, и звезды становятся ближе. Я вижу Луну как на ладони,— волнуясь, сказал старик.
— Звезды? — поднял брови Зверев.— Ты говоришь— звезды? Так это же телескоп. Ну, конечно. У нас он называется телескопом. Если это прибор, который позволяет увеличивать.
— Где это у вас? — недоуменно спросил старик.
— Неважно,— ушел от ответа Зверев.— Можно мне на него глянуть?
Старик отошел в сторону.
Зверев походил вокруг: это действительно был телескоп.
Старик устало сел в кресло, покрытое сверху латаным-перелатаным одеялом.
— Кто ты? — сказал старик.— Теперь я вижу, что ты чужестранец. Ведь ты знаешь, как обращаться с этим прибором. Ты употребил слово — «увеличивать». А мне, старому дуралею, казалось, что это я его придумал.
— Не обижайся,— сказал в ответ Зверев.— Конечно, его придумал ты. Здесь, на Хрустальной горе, его придумал ты, в моем мире — другой. Мы будем всегда вам благодарны. Если бы не вы, изобретатели, звезды никогда бы не приблизились к нам. Мы бы не смогли идти вперед без ваших приборов.
— Тут ты не прав, чужестранец,— вздохнул старик.— Другой прибор принес столько горя, что я поклялся никогда больше ничего не изобретать.
— Что ты! Этого не может быть! Жизнь не может остановиться. Ты должен выдумывать дальше.
— Нет-нет. Ты чужестранец, и не знаешь, что тут случилось. Это дело и моих рук. Мое изобретение принесло гибель всей Хрустальной стране.
— Как? — опешил Зверев.
— Разве ты не видишь, что кругом никого. Разве где-нибудь тебе слышны человеческие голоса? Пусты дома и замки моей страны. Я... Я виноват...
И старик заплакал.
— Не надо,— пытался успокоить его Зверев.
Но старик был безутешен. Тихо и беззвучно тряслись его плечи.
В углу Зверев увидел столик, на нем кувшин с водой. Зверев налил в кружку воды и поднес старику.
Глава одиннадцатая.
ЧТО РАССКАЗАЛ СТАРИК
— У отца я был любимым сыном,— начал свой рассказ старик.— Именно он научил меня держать в
