И мой зрачок испытывает жженье.Ты умеряешь свой безмерный свет,Не потому ли происходит это,Что в небо смотрит каждый человекИ столько зрений, обращенных вверх,Всё ж расхищают изобилье света?А сколько глаз ты знаешь!Сколько разТебе внимали пристальные очи!Но взор одних — уже давно угас,Другим — смотреть еще не пробил час:Их взор еще во тьме нездешней ночи.Кто первым увидал твой свет живой?Кем ты с земли впервые был замечен?Кто — с запрокинутою головой —Возьмет себе последний пламень твой,И — всё уже, и — любоваться нечем?..Так в добрый путь, пресветлый чародей!Но, приближаясь к средоточью смерти,Поведай ей вопрос тоски моей:Как много взоров и судеб людейВ твоем одном, в твоем прощальном свете?
1922
ПАРВАНА
Баллада1Высок Джавах[167], но выше, чем Джавах,Две царственных горы — Абул и Мтин,Сокрывшие в снегах и облакахНездешний мир, что ведом только им.Я говорю, как говорили встарь:Лазурь небес была светлым-светлаИ в белом замке жил парванский царь —Орлу подобный, но добрей орла.Глуп тот охотник, что затеет спор:Когда взойдет или зайдет заря,Прекрасны лани этих гордых гор,Но всё ж не так, как дочь того царя.Известно мне, что ни в одном садуСадовник так не пестует цветок,Как, добрую благословив судьбу,Парванский царь свое дитя берёг.Он счастлив был, но счастье — впереди.Гонцы разносят весть во все края:— Счастливец! О, приди и победи!Горяч твой конь! Тверда рука твоя!— Где, — молвит царь, — в какой земле, в какомДому иль замке сыщешь удальца,Достойного красою и умомПресветлого царевнина лица?2Блеск доспехов! Звон подков!Все вы здесь, но сколько вас —Безрассудных храбрецов,Потрясающих оружьем,В ком явил и обнаружилВсю красу свою Кавказ!То ль война, то ли играВозле царского крыльца!Но когда придет пораСостязанию? И кто же,Кто возьмет себе — о, Боже! —Свет царевнина лица?Труба запела. ЧередойСтупают важно царедворцы,И, обмерев, взирают горцы,Как с нежной девой царь седой
