131
Речь идет здесь лишь о демокритовском атомизме, действительно чуждом алхимии. Кроме того, признание неизменности атомов «простых тел» исключает возможность трансмутации. Но если говорить о восприятии средневековыми алхимиками «химического» индивида, в котором автономизированы свойства, мы должны согласиться с тем, что такой «атомизм» (скорее — элементаризм) близок к монадологическому (сравните с монадами Бруно).
132
12 Эту ситуацию остроумно комментирует Васко Ронки (Ronchi, 1952, с. 33–58).
133
Этот тезис станет в определенном смысле опорным в учении об алхимическом ртутно-серном элементаризме.
134
Настойчивое отвержение атомистической идеи — веское доказательство ее вторжения в алхимический мир, но только исподволь, с черного хода — под видом «биологически живых», индивидуальных веществ.
135
Впрочем, еще Константин Африканский (XI в.), по-видимому цитируя одного арабского философа- медика, скажет, что элемент — это «simplex et minima compos id corporis particula» («простая и минимальная частица сложного тела») (Зубов, 1965, с. 68).
136
атома принципиально вносит в мироустроение произвол разночтений, каприз случая.
В Лимбе можно найти и Аристотеля, и Цицерона, и Птолемея, а также таджика Авиценну и Аверроэса — мавра из Испании:
Там были люди с важностью чела,
С неторопливым и спокойным взглядом,
Их речь звучна и медленна была.
(112–114).
137
Не потому ли Демокрит — отец алхимиков?!
138
w Фигура Р. Бэкона наиболее методически и методологически подходяща, ибо в одном лице живет францисканец и алхимик, послушник и еретик, являя их амбивалентную исторически уникальную взаимотрансформацию — трансмутацию.
139
Пересказывая эту притчу, не могу сослаться на источник. Может быть, этого спора вовсе и не было. Может быть, это легенда. Пусть. Но ведь легенда, по Саллюстию, «это то, чего никогда не было, но зато всегда есть» (Sallustii, 1881, с. 33). Достоверность универсального вымысла — ложность единичного факта.
140
Конструктивизм, однако, после опыта, то есть после созерцательного наблюдения, но такого опыта, который теоретически осмыслен.
141
Этой мыслью я обязан В. С. Библеру.
142
иной исторический итог — на этот раз не в природознании, а в человекознании: modus operandi и modus cogitandi слились в ренессансный modus vivendi истового средневекового послушника. Но это уже совсем другая история.
143
