идентификации. Также Ленин подчеркивал, что, как и все прочие декреты съезда, декларация о мире является «временной» и подлежит утверждению Учредительным собранием. Тем не менее, после съезда Советов именно поддержка принятой им программы окажется тем оселком, которым будет проверяться приемлемость всех политических групп и институтов, в том числе и самого Учредительного собрания. Идеи, заложенные в декларации о мире, годами были основой программы крайних левых, так что неудивительно, что она была принята съездом единогласно. Затем собравшиеся делегаты устроили Ленину еще одну оглушительную овацию, спели Интернационал — гимн международного социалистического движения — и перешли к следующему пункту повестки дня (8).
Следующим стал представленный Лениным декрет о земельной реформе, который отменял частную собственность на землю и передавал все помещичьи и церковные земли в распоряжение местных земельных комитетов и Советов крестьянских депутатов для распределения между крестьянами согласно потребностям. Противоречивший основным положениям коммунальной аграрной программы самих большевиков, этот декрет, по сути, воспроизводил более популярную среди крестьян аграрную программу эсеров. Когда ряд делегатов съезда указали ему на это, Ленин парировал: «Пусть так… Как демократическое правительство, мы не можем обойти постановление народных низов, хотя бы мы с ним были не согласны…». После перерыва, понадобившегося левым эсерам на ознакомление с декретом, он был принят подавляющим большинством голосов без обсуждения (9).
Было уже почти 2.30 ночи, когда съезд наконец приступил к обсуждению структуры и состава нового национального правительства. Представлять позицию Ленина (10) выпало Каменеву — человеку, который в свое время, во главе прочих, выступил против единоличного захвата власти большевиками и который, как по теоретическим, так и по практическим соображениям, продолжал оставаться твердым приверженцем идеи широкой социалистической коалиции. Он зачитал съезду короткий декрет, к которому был приложен список нового, «временного», правительства, состоящего исключительно из большевиков. Согласно этому декрету, рабочее и крестьянское правительство, создаваемое съездом — Совет народных комиссаров — действует лишь в период до созыва Учредительного собрания. Во главе каждого крупного департамента этого правительства — народного комиссариата — стоит руководящая коллегия. Председатели коллегий вместе с председателем правительства и образуют Совнарком. В тесном сотрудничестве с массовыми организациями Совнарком претворяет в жизнь решения съезда Советов. Контроль за деятельностью Совнаркома и право смещения отдельных комиссаров принадлежит новому ВЦИКу, который должен избрать съезд. В конце своего выступления Каменев зачитал предлагаемый список народных комиссаров из одних только большевиков во главе с Лениным — Председателем Совнаркома и Троцким — наркомом иностранных дел. Бросалось в глаза отсутствие в списке Зиновьева — в недавнем прошлом одного из ближайших соратников Ленина (11).
После Каменева на трибуну поднялся Борис Авилов, представлявший объединенных социал- демократов интернационалистов и группу оставшихся на съезде меньшевиков-интернационалистов, и высказался решительно против немедленного создания исключительно большевистского правительства, аргументируя свое мнение — которое, надо сказать, разделяли и многие делегаты-большевики, включая добрую половину предлагаемого кабинета — замечательно пророческими соображениями. Он выразил глубокое сомнение в том, что правительство, состоящее исключительно из большевиков, сумеет справиться с продовольственными трудностями. Не принесет оно и мира, поскольку, по мысли Авилова, правительства союзных держав не признают его, а европейские рабочие и крестьяне еще не готовы к решительному революционному выступлению. Следовательно, Россия либо станет разменной монетой в мирных переговорах между Центральными державами и Антантой, либо будет вынуждена пойти на тяжелый сепаратный мир с Германией. Авилов предложил проект резолюции, призывающей не голосовать пока за большевистский кабинет, а избрать вместо него Временный исполнительный комитет по формированию правительства, который смог бы учесть мнения всех представленных на съезде революционно- демократических сил, включая тех, кто покинул съезд на первом заседании (12). Однако этот проект не прошел.
Позицию Авилова, настаивавшего на необходимости создания правительства, представляющего весь спектр революционной демократии, разделяли левые эсеры, а также умеренные большевики. Владимир Карелин, один из лидеров левых эсеров, заявил, что «жизнь требовала создания однородной демократической власти» и что «однородная власть вряд ли сможет… проводить свою политику, не опираясь на доверие тех партий, которые ушли со съезда». В то же время он подчеркнул, что в уходе со съезда меньшевиков и эсеров вины большевиков нет, что «с судьбой большевиков связана судьба всей революции, их гибель будет гибелью революции». Это, однако, не помешало ему критиковать большевиков за создание «готового правительства» вместо временных комитетов для решения насущных вопросов, не терпящих отлагательства, за враждебность по отношению к другим революционно-демократических партиям, в том числе левым эсерам, и за нарушения свободы слова. Кроме того, он озвучил принципиальное условие, на котором неизменно настаивали левые эсеры: новый национальный орган исполнительной власти должен быть подчинен и строго подотчетен многопартийному ВЦИКу (13).
Поскольку председательствующий Каменев был солидарен с точкой зрения Авилова и Карелина, отстаивать большевистскую позицию по правительству пришлось Троцкому. Теперь, когда вопрос о создании однопартийного правительства перешел в практическую плоскость, Троцкий, как и Ленин, не желал упускать такую возможность. Он решительно отверг доводы Авилова о необходимости создания широкой правительственной коалиции для преодоления растущего кризиса в стране. Коалиция с такими личностями, как Федор Дан и Михаил Либер — оба известные меньшевики — не только не упрочит достижения революции, но, напротив, приведет ее к неминуемому краху, заявил Троцкий. Столь же бескомпромиссным был его ответ Карелину. Он предупредил левых эсеров, что если те попытаются противопоставить себя большевикам, то рискуют утратить поддержку масс и связь с беднейшим крестьянством, которое идет за большевиками. Кроме того, он заявил, что большевики открыто «подняли знамя вооруженного восстания», и отмел обвинения в том, что они поторопились это сделать до съезда, переложив ответственность за вооруженное столкновение 24–25 октября на Керенского. Заклеймив покинувших съезд меньшевиков и эсеров: «они — предатели, с которыми мы никогда не объединимся», — Троцкий пообещал приветствовать любую политическую фракцию, которая будет готова помогать в осуществлении программы съезда и до конца стоять по одну сторону баррикад с большевиками (14).
После заявления Троцкого к трибуне пробился представитель Всероссийского исполкома профсоюза железнодорожников (Викжель), чтобы зачитать телеграмму, содержавшую решительный протест против «захвата власти одной какой-либо партией» и призыв к созданию «революционного социалистического» правительства, ответственного перед «всей революционной демократией». До тех пор пока такое правительство не будет создано, говорилось в телеграмме, Викжель намерен взять под свой контроль всю железнодорожную сеть России. Но еще более угрожающе для большевиков прозвучало заявление о том, что в борьбе между старым и новым руководством Советов Викжель остается на стороне первого (15). После того как официальный представитель профсоюза сошел с трибуны, выступили двое рядовых железнодорожников, которые подвергли сомнению право Викжеля вмешиваться в национальную политику, а один из них впрямую заявил, что Викжель является «политическим трупом», от которого давно отвернулись массы рядовых железнодорожных рабочих (16). Декрет Ленина об однородном большевистском правительстве был принят большинством голосов; за предложение Авилова проголосовали лишь около 150 делегатов из примерно 600 присутствовавших (17). Тем не менее, нависшая угроза железнодорожной забастовки в случае, если состав правительства не будет расширен, омрачила заключительные моменты Второго Всероссийского съезда Советов.
Избрав новый ВЦИК в составе 62 большевиков, 29 левых эсеров, 6 объединенных социал-демократов интернационалистов, 3 украинских социалистов и 1 эсера-максималиста, съезд постановил, что состав этого органа, председателем которого стал Каменев, может быть расширен за счет представителей крестьянских советов, армейских организаций, а также тех фракций, которые покинули съезд накануне (18). Потенциальная возможность вхождения в состав ВЦИКа представителей крестьянских советов имела особенно большое значение, учитывая перспективу расширения состава правительства, поскольку большинство сельских советов все еще находилось под преимущественным влиянием эсеров. На этом исторический Второй Всероссийский съезд Советов завершил свою работу.
