правилах.
- Крысы, - сказал, замедляясь Вик.
- Что? - Смертин так и не расстался со своей камерой.
- Здесь должна быть куча крыс. Ты посмотри, какой тут для них рай. Крыс нет.
- Ну и хорошо. Я их уже навалом наснимал.
- Ты точно дождешься пули, - прошипел сталкер, - Надоел ты мне уже со своими приколами, - он поудобнее перехватил автомат и направился к ближайшему пригорку, чтобы осмотреться, - Нет крыс, значит кто-то их жрет или пугает. Неужели это так трудно понять?
- Может, увидим его? - сразу оживился стрингер, - Как думаешь, а? Ты мне так и не дал подснять клювастых.
- У тебя совсем что ли страха нет?
Алексей задумался:
- У меня на этот счет своя философия. Если мы здесь, значит так надо. Судьба. И если я не выйду из Зоны - тоже судьба. Чем быстрее отработаю - тем быстрее окажусь за периметром. А ты мне мешаешь.
- Я тебе жизнь спасаю, идиот. То ли ты такой везучий сукин сын, что серьезно не нарывался, то ли полный псих. Я наблюдал, как ты с псевдопсами забавлялся. Ты знаешь, что одна такая тварь без труда разорвет невооруженного человека? - не на шутку разошелся сталкер, - Мы каждую минуту как на сковороде, а ты с этой дрянью все не наиграешься!
Он многозначительно показал на камеру, громко чихнул и закурил.
- Во! Истину говорю, - ткнул Вик в небо пальцем.
- Химера рядом, - кивнул стрингер на дымящуюся сигарету.
- Плевать. Она и так нас пасет больше двух часов. И поверь, как только химера захочет убить. Как только у нее появится малю-ю-ю-сенькое желание. Самое что ни на есть крошечное. Она это сделает. Не поможет ни «калашников», ни твоя пукалка, ни кто. Разве что взвод военных сталкеров или Семецкий. И что делать я не знаю.
Вик нервно присел на корточки.
- А кто такой Семецкий?
- А! - махнул рукой Вик, - Вон лучше «электру» сними.
Аномалию датчик определил еще за сотню метров. Сталкер решил припугнуть Смертина, а потом отказался от этой идеи. Смысла не имело. Алексей был хуже слепого котенка, и самое поганое, что он отказывался учиться выживать. Вику надоело быть нянькой. Он безумно злился, что позволил себе распустить вечером нюни и разоткровенничался с этим идиотом. Руки так и тянулись пустить пулю в затылок, особенно когда Смертин тупо застывал со своей камерой на плече, накручивая объектив. Будь с ним Бешеный или Пирог, он бы так и сделал. Обязательно бы сделал. Он не был сволочью. Просто Зона такая. Она не терпит слабости и соплей.
Что- то коробило Вика. Что-то не давало покоя. Сталкер глубоко вздохнул, стараясь сосредоточиться. Журналист бегал вокруг аномалии, кидая в нее сухие ветки. Та огрызалась разрядами. Легкий ветерок трепал травинки и мягко скользил по щеке. Что не так? Почему же нет крыс? Где химера?
Чувство Зоны сработало слишком поздно. А есть ли оно? Вик был уверен, что есть. Тонкие ощущения больного похмельем, который бежит к унитазу, зная, что через секунду его вырвет. Предчувствие резкого запаха гнили еще до того, как открыл вакуумный пакет с едой, пролежавший трое суток на солнце. Вот на что оно похоже. В Зоне нет ничего человеческого. Поэтому она награждает сталкеров чем-то своим, желчным и ядовитым, но иногда полезным.
Дальше все происходило очень быстро и одновременно очень медленно. Так бывает.
Перед глазами у Вика пролетали только кадры, тело работало рефлексивно. Зрачки считывали картинку. Мозг удивлялся, сжимался от страха, кричал, бился в истерике. Тело существовало в параллельном измерении, не обращая на мозг никакого внимания. И слава богу.
Из норы к журналисту подполз полутораметровый белый червь.
Ноги начали движение.
Журналист наклонился, направив на него камеру.
Палец щелкнул предохранителем.
Червь атаковал.
Прицел по стволу, мушка на белом извивающемся теле.
Набитая зубами пасть в ботинок.
Одиночный. Мимо.
Журналист вскрикнул.
Одиночный. Мимо.
Поскользнулся.
Одиночный. Мимо. Да чтоб тебя!…
Упал.
Одиночный. Есть.
Визг.
Взгляд под ноги.
Движение. Справа. Слева. Впереди. Ото всюду.
Очередь.
Еще один на плече у журналиста.
Каблук во что-то мягкое.
- Бежим!!! - услышал Вик свой же истеричный крик. Со стороны голос не узнать. Странно.
А дальше накатило. В виски глухо ударило. Щеки загорелись. Адреналин.
Журналист почти встал. На грудь запрыгнул еще один. Вик смел его прикладом. Рванул за плечи. Пихнул вперед. В ногу вонзились зубы. Очередь. Безумный бег. Очередь. Пустой магазин. Блоки, плиты, трухлявое бревно, снова блоки, стена амбара, еще «электра» и черви. Всюду черви. Мелкие, пищащие. Из всех щелей.
Агрокомплекс напоминал голову медузы-горгоны. Твари застелили все своим копошащимся белым ковром. Вик даже не пытался осмыслить, были ли они щупальцами огромного монстра, затаившегося под тугими пластами земли или миллионами отдельных организмов. Они бежали, словно по засаженному живым кустарником полю, продираясь сквозь окружающее месиво из продолговатых мягких тел. На острых зубах оставались ошметки камуфляжа и их кровь. Целая кровавая тропа.
Промасленные бочки бензоколонки приближались слишком медленно. Вик зацепил их взглядом и не отпускал, впечатал в голову. Во что бы то ни стало добежать. Плевать на все. Шаг за шагом. Боль, страх - все в стороне. Только бочки и спина журналиста. «Может его слегка подтолкнуть?» - выплыло на самой грани сознания, - «Он сам будет виноват. Сам! И никаких проблем».
В глубине души Вик давно понял, что Смертин его утопит. Это крест над могилой. Бомба на взводе. Рядом с таким топтать Зону нельзя. Она не прощает ошибок, в том числе и в выборе напарника. Вик никого не выбирал. Все сложилось само. Жребий брошен. Но он не должен никого спасать! Это не его забота!
Вик всегда жил по законам сообщества. Конечно, он этого не понимал. Как и все люди, Вик интуитивно старался приспособиться. Что он вкладывал в понятие жизнь? Базовые ценности любого человека, ограненные и подогнанные провинциальным происхождением. Деньги, статус, уважение. Это нормально. Общество не прощает белых ворон, особенно в глубинке. Он не чурался брать примеры с других, сам часто указывал пальцем, как надо жить. Он знал точно, что тот делает как надо, а другой - дурак и простофиля. Пробивался сам. Долго работал водилой, чем очень гордился, частенько хорохорясь в кухонных разговорах. Мол, все у меня есть, все меня устраивает.
«Камазы», суровые ребята, кожаные куртки, придорожные шлюхи. Романтика быта. Как у всех. Жизнь шла своим чередом и надломила. Контора зачахла, казенную машину забрали, семья так и не сложилась. Да и в Зону он попал под прессом все тех же штампов. Деньги в этом мире решают все. В провинции - тем более. Нет «зелени» - ты несостоявшийся лох. Любой мажористый сопляк плюнет тебе в лицо прямо на улице. Это если ты будешь работать в охране или парковать блатные тачки у казино. А возьмут ли? Места прописаны на год. В его возрасте других вариантов не было. Либо сохранить авторитет, подняться, либо опуститься на самое дно, затопив остаток жизни дешевым спиртом. Времени оставалось мало.
